Этот чёртов телевизионный канал принадлежит призрачным частным лицам. 
     
     В голове возникла забавная мысль. 
     
     Ведь в новом мире самый верный способ самоубийства – это трапеза.  Сейчас ещё можно без особых проблем найти достаточно свежие и годные для пищи продукты, но вскоре можно будет страшно отравиться.  Кто тогда поможет? Нет врачей.  Нет людей.  Да и я в лекарствах ни черта не понимаю. 
     
     Можно получить страшную степень отравления, свалиться с лихорадкой, страшно страдать от внутреннего жара, и только потом получить облегчение… облегчение в виде смерти. 
     Смерть. 
     
     Можно было бы переночевать в самом супермаркете, потому что ночью здесь будет теплее, но я гоним бессмысленными атрибутами «прошлой современной жизни».  Я порой сам над собой смеюсь, ведь моё поведение просто глупо.  Все эти атрибуты не сделают из меня настоящего человека в мире, где человечество погибло.  Где человечество – легенда.  Эти атрибуты не вернут мне прежнюю жизнь, где они занимали значимую часть самого меня.  Всё изменилось, верно ведь?
     
     Теперь иные законы. 
     
     Теперь иные традиции. 
     
     Теперь иные атрибуты. 
     
     Телеведущий в чёрном костюме с белым галстуком рассказывает об этом.  Он глашатай нового поколения. 
     
     Утренний выпуск новостей. 
     
     Самые актуальные новости со всех концов Света. 
     
     Новость сегодня, на самом деле, только одна – новостей больше нет. 
     
     Новостей больше не будет. 
     
     Никогда. 
     
     Информационные жанры в журналистике, к сожалению, не пережили эту мировую революцию.  Самый оправданный и ожидаемый финал информационного века, поглотившего всё.  Всё! Всё! Всё!
     
     Зачем пытаться жить так, как раньше? Теперь та жизнь всего лишь миф.  Технический прогресс – миф.  Информационная передозировка – миф.  Моральный регресс – миф.  Расцвет жестокости – миф.  Человечество – миф.  Я – миф. 
     
     Жизнь – миф. 
     
     Я могу написать сказку.  Все будут рады. 
     
     Об этом мне говорит телеведущий в чёрном костюме с белым галстуком.  Он неплохо сегодня выглядит.  Визажисты постарались на славу.  Так всегда. 
     
     Забив тележку пакетами, я покинул супермаркет и направился в сторону многоэтажного дома, находящегося через дорогу от супермаркета.  С виду этот дом выглядел весьма и весьма прилично.  В таких домах раньше жили богатые люди, а теперь их нет.  Есть только я. 
     
     Есть только я. 
     
     Я. 
     
     Я богат и беден, так что можно попробовать заселиться в одну из квартир, ведь никто меня за это не осудит, правда? В конце концов, могу я позволить себе хоть какую-нибудь роскошь.  Я не знаю, сколько мне ещё осталось существовать на этом свете, не знаю, когда прекратится этот кошмар, не знаю, какие в дальнейшем последуют изменения, не знаю, что ждёт меня в будущем, и есть ли оно вообще, это будущее, поэтому логично вести себя так, словно я ужё на краю. 
     
     Раньше меня волновало, что подумает обо мне общество.  Вернее, мне не хотелось знать, что на какие-то мои поступки общество отреагирует негативно.  Все люди могли думать обо мне, что угодно, и меня это, в принципе не волновало, но когда они начинали высказывать своё недовольство, тогда я чувствовал себя маленькой мышкой, окружённой со всех сторон кошками. 
     
     В тупике. 
     
     Никуда не деться. 
     
     Теперь общества нет. 
     
     Можно делать всё, что угодно. 
     
     Можно думать всё, что угодно, и свободно высказывать свои мысли. 
     
     Никто мне ничего не сделает.  Никто мне ничего не скажет. 
     
     На телевизионном канале расхваливают новый мир.  Телеведущий говорит, что этот мир – проявление истинной свободы. 
     
     Наверное, он прав.  Я с ним согласен. 
     
     Я не стал подниматься выше первого этажа, чтобы найти квартиру получше.  Тем более, подниматься с тележкой по лестнице – высшего сорта глупость. 
     
     Я выбрал себе трёхкомнатную квартиру со всеми удобствами.  В гостиной стоял бар, забитый самой разной выпивкой, рядом находился шкаф с книгами, а напротив мягкий диван.  В спальне стояла большая двуспальная кровать с мягкими подушками и тёплым одеялом.  Другая комната представляла собой что-то вроде звукозаписывающей студии: на стенах висели электрогитары, бас-гитары, акустические гитары, несколько скрипок.  В углу комнаты стояла барабанная установка, окружённая разными колонками и усилителями.  В другом углу комнаты имелся пульт, к которому все эти колонки и усилители подключались.