Журнал закрыт. По руке течёт что-то тёплое, склизкое и омерзительное.
Потом я лёг спать и захотел покончить с собой.
День второй.
Глупо было на моём месте полагать, что это свобода, что этот мир – олицетворение истинной свободы. Нет, всё это не так. Всё это не может быть так. Я чувствую, как внутри меня тает душа от нехватки солнца, живительной влаги, заботы и от тесноты. Возможно, это звучит абсурдно, но меня действительно сдавливает пустой мир, наполненный лишь горьким воздухом. Я попал в огромную клетку, из которой нет выхода. Не существует надсмотрщика, который изредка будет приносить еду и, возможно, когда-нибудь выпустит на волю. Нет. Я сгнию в этой клетке. Нет ничего страшнее такой огромной клетки, как этот мир, потому что в ней я чувствую себя ничтожной микрочастицей, отбившейся от остального потока. Легче в тёмной и тесной камере два на два. Там – я просто был бы заключенным, а здесь я…
Моё имя Никак.
Моё имя Никто.
У меня поздняя депрессия.
Проснувшись утром, я твёрдо решил покончить с собой, но, как и ожидалось, испугался. Я хотел смерти, но не хотел боли. Я хотел смерти, но не хотел умирать. Я хотел попасть в другой красочный мир, не испытав никаких страданий. А может я просто хотел, чтобы у меня возникли эти мысли, чтобы я думал, будто у меня депрессия?
Когда я попытался позавтракать, меня вырвало. Я попытался ещё раз, и всё повторилось.
Депрессия.
Я знаю, что это. Это анорексия на нервной почве. Да, точно. За последнее время я страшно похудел. Теперь вот ещё и еда не лезет.
Однажды меня бросила девушка, и я остро на это отреагировал, так как по своей природе очень эмоциональный человек. От переживаний мне и кусок в горло не лез, я сильно похудел и попал в больницу.
Депрессия.
Не помогает даже развлекательная утренняя передача на телеканале в моей голове. Телевизионщики улыбаются, но от этого ещё хуже. От всего этого начинает болеть голова и расти раздражение. Одно радует – теперь можно когда и где угодно срывать злость, не боясь показаться в глазах других потенциальным социопатом, желающим геноцида. Я могу выйти на улицу и начать крушить всё на своём пути, издавая дикие вопли, и никто, никто меня не остановит и не потребует угомониться.
В одно мгновение я даже понимаю, что с огромным удовольствием кого-нибудь сейчас убил бы. Да, во мне проснулась жуткая агрессия, жестокость, кровожадность. Я ворочаюсь на кровати и представляю самые изощрённые и зверские способы издевательств и убийств. На основе этих мыслей вышел бы отличный снафф-фильм. Всякие садисты и гомосеки возликовали бы.
Я хочу пролить чужую кровь и смеяться.
Смеяться над трупом.
Я вспомнил, что делал вчера перед сном и меня снова тошнит.
Я ненавижу всё! Абсолютно всё!
В телевизоре играет какая-то попсовая группа, которая, якобы, должна поднять мне настроение, но это действует наоборот. Меня бесит вся эта грёбаная фальшь! Хочется разбить монитор, показывающий все эти лживые улыбки!
Обман!
Обман!
Обман!
Больше нет радости. Её просто не может существовать. А чем в принципе этот мир отличается от мира прежнего? Что изменилось и изменилось ли вообще что-либо? Ещё вчера я собирал в пакеты продукты, а сегодня тупо лежу в кровати, снедаемый злобой. Даже тогда, когда с миром случилось это дерьмо, я не чувствовал себя так раздражённо и паршиво. Мне даже начинает казаться, что я только сейчас в полной мере осознал, что, на самом деле, произошло. Ничего. Ничего не произошло! Ничего не изменилось! Общество осталось таким же безучастным в судьбе одинокой личности.
Самовнушение.
Это не так.
Всё не так.
Ещё чуть-чуть, и я начну драть на голове волосы и избивать самого себя. На самом деле, в этом не будет ничего странного, ведь человеку привычно разрушать в одинаковой мере и то, что он ненавидит, и то, что он любит. Я люблю и ненавижу самого себя, так что саморазрушение в моём положении просто необходимо.
Кажется, именно эта мысль придаёт мне сил и какой-то решимости, но я ещё толком не представляю, что собираюсь делать. В моей голове нет определённой схемы, нет определённого плана, я лишь…
… чувствую себя оторванным куском гнилого мяса.
Раньше мир сходил с ума от проблем сексуальных меньшинств. Появилась мода выставлять на всеобщее обозрение то, что ты лесби или гей. Быть гетеро стало странным. Быть нормальным стало не модным.
Эти проблемы разрешились. Сами собой. Без вмешательств человечества. Просто Бог так захотел.
