Я потерял контроль над своим разумом.  Теперь это отдельное живое существо, которое, видимо, настроилось категорически против меня.  Я не готов принять войну.  Наверное, я сдамся, потому что это единственный верный вариант и это… легко. 
     
     Я готов начать саморазрушение, чтобы воскреснуть.  Я готов начать саморазрушение, чтобы взобраться как можно выше.  Я готов начать саморазрушение, чтобы стать олицетворением чистоты и покоя.  Я готов начать саморазрушение, чтобы стать Богом. 
     
     Ни войны, ни голод, ни наркомания, ни СПИД, ни экология, ни модные тенденции, ни звёздные скандалы, ни андеграундные движения – ничего из этого больше не имеет значения.  Теперь важен лишь процесс саморазрушения на пути достижения величия Бога, на пути к просветлению.  Теперь, чтобы стать лучше, не стоит стремиться возвыситься над остальными.  Теперь, чтобы стать лучше, стоит стать хуже всех.  Хуже себя самого, в первую очередь, ведь самое страшное зло в мире – я.  Я – единственное зло в мире.  И в этом зле я и буду искать добро, погружаясь всё глубже и глубже в вязкую черноту. 
     
     В животе журчало, но есть я не мог. 
     
     Потом я пошёл в ванную и разбил зеркало, так как то, что я там увидел, являлось обманом.  Моё отражение издевалось надо мной, моё отражение было пережитком прошлого, готового отправиться на страницы истории. 
     
     По руке текло что-то тёплое, вязкое и омерзительное. 
     
     Боже мой…
     
     Я с ужасом вспомнил, как вчера по моей руке текла сперма. 
     
     То, что я увидел, даже обрадовало меня, потому что в этот раз по руке текла не сперма, а кровь.  Это обнадёживало.  Я больше не чувствовал себя мелким преступником, попавшимся на воровстве нижнего белья в доме соседки.  Теперь я был выше всего этого, и это сводило меня с ума. 
     
     Пытаться остановить кровь, обработать раны и забинтовать руку я не стал.  Такая ерунда, как физическая боль, интересовала меня меньше всего.  Я зашёл в комнату-студию с одной лишь только целью.  Саморазрушение. 
     
     Нет, я и не собирался избивать себя, как главный герой романа Чака Паланика «Бойцовский клуб».  Всё было гораздо проще.  Я собирался позволить восторжествовать во мне безудержному гневу, чёрной ярости и сладкой ненависти.  Чёрт, я не знаю какие можно ещё подобрать эпитеты, чтобы описать то, чему я собирался дать волю. 
     
     Зверю во мне. 
     
     Монстру, ждущему своего часа. 
     
     Самому мерзкому и отвратительному в человеке. 
     
     Всему этому я собирался подарить свободу. 
     
     Схватив со стенки бас-гитару, я начал крушить ей всё, что попадалось мне на глаза.  Первыми пострадали разнообразные усилители и колонки, за ними последовали лёгкие акустические гитары, но после этого моё орудие сломалось.  Я снял со стены на этот раз электрогитару и раздолбал ей пульт.  Потом этой электрогитарой я выбил стеклянное окно и саму гитару выкинул на улицу.  После этого я взял монитор компьютера и кинул его в барабанную установку.  Этого было недостаточно.  Я взял ещё одну бас-гитару и начал ей громить все составляющие ударной установки. 
     
     Кажется, тогда я действительно забыл, что такое быть человеком.  Процесс разгрома так увлёк меня, что я не мог остановиться.  Эти ощущения нельзя сравнить ни с чем.  Даже удовольствие от секса, оргазм, по сравнению с этим, казались мне не существенными. 
     Чернь, таящаяся во мне, разгулялась на славу, а я начал явственно ощущать, как моя душа подвергается насилию, как её разрывают на мелкие кусочки миллиарды чёрных лапок, как её заставляют глотать чёрную пульсирующую жидкость, пахнущую протухшим добром и нравственностью. 
     
     Я дал начало процессу саморазрушения. 
     
     Я отправил в путь поезд, который должен доставить меня в рай, проезжая через ад. 
     
     На телеканале показывали экстренные выпуски новостей.  Бедняги боялись, что вскоре их канал уже будет некому смотреть.  Как жаль, что я не могу позвонить в прямой эфир и сказать им всем, что они тупые придурки. 
     
     За ненавистью всегда следует апатия. 
     
     Это два брата близнеца. 
     
     Сиамские близнецы. 
     
     Одного без другого не существует, правда ведь? Да, чёрт возьми, да. 
     
     Огонь в крови остыл, поезд разогнался, поэтому чернота в душе успокоилась.  Наверное, она справилась с отведённой ей ролью и теперь отдыхала.  Что ж, мне было в принципе всё равно.  Я зашёл в гостиную, достал из бара бутылку коньяка и бурбона, после чего вернулся в спальню, где лёжа на кровати, я вливал в себя всю эту гадость, ни о чём не задумываясь. 
     
     На удивление телеканал не работал, так как велись какие-то профилактические работы. 
     
     Плевать. 
     
     Алкоголь я растянул где-то на полдня.  Потом я в очередной раз попытался поесть и даже сумел запихнуть в себя несколько шоколадных батончиков, но в итоге всё равно всё это вернулось наружу.  Только в этот раз дела обстояли хуже.  Меня так сильно тошнило, что я выблевал не только шоколадные батончики, но и коньяк с бурбоном.  К сожалению, этим всё не окончилось.  Так как в желудке больше уже ничего не было, я блевал желчным соком, а это, скажу я, просто чудовищно. 
     
     Уснул я около толчка.