Ждёшь с нетерпением и надеждой.
Тишина превращает тебя в охотника, правда? Когда вокруг громко и суетливо, ты понимаешь, что всё в порядке, что так и должно быть, но когда наступает тишина, когда любой слабенький звук превращается в невыносимый грохот, в тебе просыпается Хайд, готовый защищать твои тёмненькие тайны, твои страшные пороки.
Слишком тихо.
Самое время выйти из-за кулис весёленькому парню в дурацкой бейсболке, который скажет, что эта сцена отснята и подмигнёт тебе так, словно каждые выходные вы собираетесь семьями и выезжаете на шашлыки, где отлыниваете от работы и обсуждаете любовниц.
Но никакой парень не появляется и по-прежнему слишком тихо.
Я сидел в углу и держал в руках окровавленный нож. В нескольких шагах от меня лежал труп матери. Мне с трудом верилось, что я действительно всадил в неё нож и убил, что она уже никогда не поднимется с кровати и не спросит, как мне спалось. Почему-то я не чувствовал боли в душе, не слышал противной болтовни совести, не мог заплакать, не мог застонать… не мог страдать. А я хотел всего этого. Меня пугало то холоднокровие, с которым я смотрел на труп матери. Никаких эмоций, никакого сожаления. Я превратился в монстра? Или так всё и должно быть? Может, после того, как ты убиваешь собственную маму, такое поведение вполне нормально? Интересно, как бы прокомментировали эту ситуацию все те придурки из родительских комитетов?
Что произошло?
Слишком тихо, чтобы сосредоточиться и дать вразумительный ответ.
Кажется, ещё вчера я совсем невинно лицемерил своему соседу Андрюхе, а сегодня уже думаю, как можно незаметно избавиться от тела. Время не стоит на месте, правда? Взрослые стареют, дети взрослеют и убивают своих родителей. В прямом или переносном смысле. Как хотите. Но это так. Время не стоит.
Я услышал, как захлопнулась входная дверь.
Чёрт, а я ведь совсем забыл о своём отце. Из-за него вся моя жизнь превратилась в проходной триллер, а я совсем о нём забыл. Это ведь странно, да? По идее я должен был запаниковать, но… нет. Я оставался совершенно спокойным.
Поднялся на ноги, крепче сжал рукоять ножа и позвал отца:
– Пап! Пойди сюда, пожалуйста! Я в подвале! Пап!
Я затаился около двери и приготовил нож для точного удара.
Мне хотелось, чтобы появилось волнение, чтобы сердце забилось чаще, дыхание участилось и ладони покрылись потом, потому что в подобной ситуации это было бы нормальной реакцией. Но я был абсолютно спокоен, как будто собирался поговорить с отцом о футболе, а не убить его.
Слишком тихо.
Слишком тихо.
Но вот отец спускается в подвал, слышится его хриплое дыхание, шелест одежды, скрип старых деревянных ступенек и тишина теряет своё могущество.
Хм, а жаль.
Отец остановился в проходе и издал какой-то странный звук, когда увидел тело мамы. Его глаза стали шире, руки затряслись, а на лице расплылась улыбка. Он был похож на сумасшедшего, чья заветная мечта, наконец, сбылась.
В голове пронеслась мысль, что всё так и было задумано, что отец учил и заставлял меня убивать ради того, чтобы рано или поздно я избавил его от этой сварливой суки, которую он иногда называл женой, которой постоянно врал, которую ненавидел. Впервые за долгие годы в его взгляде я увидел благодарность и счастье. Извращённое, отвратительное, но счастье. Этот вонючий мудак всегда хотел, чтобы я убил маму… чтобы я освободил его… чтобы я принёс ему… принёс ему это… счастье…
Мне хотелось спросить, почему он улыбается, но отвращение пересилило любопытство, и я всадил ему нож в живот.
Из его рта вырвался крик.
Я вытащил нож из тела и ударил им отцу в горло. Потом в грудь. Потом в пах. Потом в лицо.
Отец упал на пол, а я… А я смог, наконец, заплакать, застонать, почувствовать боль в душе и испытать страдания.
От этого стало легче и свободнее, хоть и ненадолго. Это потом до меня дошло, что случилось, и я понял, что моё будущее навсегда испорчено, что моё человеческое я уничтожено, и что всю дальнейшую жизнь я буду убивать, врать и страдать.
Я прорыдал несколько часов, а потом взял нож, вложил его в руку отца, вышел на улицу, нашёл ближайшего человека и попросил его, чтобы он срочно собрал всех людей в деревне…
Жители были в настоящем шоке. Я рассказал им трагическую историю про отца-социопата, который окончательно свихнулся и стал размахивать ножом. Сначала он убил мою маму, потом накинулся на меня, но удача повернулась к нему спиной, и я смог себя защитить. Как ни странно, но все поверили в этот бред, отправили меня в городской приют и окрестили дом, в котором я жил, проклятым.
А потом… А потом я стал убивать людей. Сначала для того, чтобы заполнить пустоту в душе, а потом ради денег.
***
Ничего не изменилось. Жизнь не продвинулась ни на йоту после того рокового дня. Я всё тот же маленький мальчик, потерявший всё и получивший взамен бесконечную пустоту. Прошло много лет, я лишился девственности, послушал рок-н-ролл, несколько раз напился, курнул травки, разочаровался в людях, завёл семью и убил несколько десятков человек, невинных и виновных, но ничего не изменилось.
Время не стоит на месте?
Чёрт его знает…
– Как дела? – спросил незнакомец и сделал шаг вперёд.
Я никогда раньше не встречал этого человека, поэтому понятия не имел, почему он направил на меня пистолет.
– Да просто великолепно! – Иронизируя, я сохранял спокойствие. Паника ни к чему, она может только всё испортить. Хотя и так уже всё ужасно.
Глядя на мужчину, я понял, что сюда он пришёл не разговаривать. Он пришёл убить меня. И решимость его была непоколебима. Что бы он ни говорил, цель у него одна, и он не успокоится, пока не сдохну я… или он. Мне даже не было интересно, почему он хотел меня прикончить. Это странно?. . Я не знаю. Я думал лишь о том, как можно выкрутиться из этой ситуации.
