Ужас опутал меня прочными цепями и схватил за горло, чтобы я мог только сдавленно шептать. 
     
     – Смотри, теперь она точно тебе ни в чём не откажет, не посмотрит, как на ничтожество.  Теперь она идеальна.  Можешь… Можешь «заняться» ею, если понимаешь о чём я.  – Существо снова засмеялось, а потом включился приёмник.  Снова играли «Глоток рок-н-ролла перед сном».  Невыносимо разболелась голова, зачесались глаза, и возникло такое ощущение, словно в носу и ушах копошатся какие-то червяки. 
     – О, боже, что это?! – смог прокричать я.  – Господи! Что происходит?!
     
     Я огляделся, но существо в образе Светы исчезло. 
     
     Я смог двигаться и поспешил к приёмнику, чтобы его выключить.  Не знаю почему, но мне казалось, что эта музыка убивает меня, проникает внутрь сквозь дырки в теле и уничтожает внутри всё, что попадается на пути. 
     
     Но как только я сделал первый шаг передо мной появился ухмыляющийся человек, один из тех уродов, которые насиловали Свету в моём сне. 
     
     – Привет, – произнёс он. 
     
     Я резко развернулся и бросился к выходу.  Ноги почти не слушались от страха, глаза от боли плохо видели, но всё же я смог выбежать из комнаты.  Я хотел спуститься вниз и попросить консьержа вызвать полицию.  А что оставалось делать? Вызывать «Охотников за привидениями»?
     
     Забыл записать номер, когда фильм смотрел!
     
     – Чёрт! – простонал я, вспомнив о сестре. 
     
     Я забежал в нашу с ней комнату. 
     
     Там были все пятеро… Один сидел за ударной установкой и крутил барабанную палочку, другой держал в руках бас-гитару и крутил колки, настраивая инструмент, ещё двое держали шестиструнки, а пятый стоял с микрофоном в руке.  Это были те парни, которые мне снились.  Только во сне они выглядели нормально, а в реальности (или как это ещё назвать), как ходячие мертвецы.  Одежда разорвана, лица покрыты ссадинами, под глазами синяки, у некоторых открытые переломы рук и ног… А самое главное… все с ног до головы в крови. 
     Я бросил взгляд на кровать… Катя лежала неподвижно, и не дышала.  Я не разглядел, течёт ли из её глаз, ушей, носа и рта кровь, но и без этого понял, что она мертва, как Света и Андрей. 
     
     Музыканты начали играть, а я закричал изо всех сил, которые только во мне были.  Боль в глазах и голове в два раза усилилась, а из носа и ушей потекло что-то тёплое.  Я потрогал.  Кровь… Боже, это была кровь. 
     
     – За что? – только и смог вымолвить я. 
     – Чужаки должны умирать, – пропел вокалист и засмеялся прямо в микрофон. 
     Из моих глаз потекла кровь, во рту появился стальной привкус, а боль в голове возросла до такой степени, что казалось, мозг через несколько мгновений просто взорвётся.  Рок-н-ролл убивал меня, а ведь я восхвалял эту музыку, искал в ней утешение и всегда находил.  Грёбаная ирония судьбы. 
     
     Я выбрался из комнаты, подошёл к лестнице, ведущей вниз и начал спускаться, но споткнулся и покатился.  А из комнаты донёсся безудержный хохот музыкантов.  Смеялись все пятеро.  Почему-то я точно это знал. 
     
     Я еле-еле поднялся на ноги и позвал консьержа, но никто не отозвался, а потом я увидел его тело, лежащее на полу.  Кровь текла из глаз, ушей, носа и рта. 
     
     – Нет… нет… Чёрт… НЕТ!!! НЕТ!!! НЕТ!!!
     
     С лестницы спускались музыканты.  Барабанщик по-прежнему вертел в руках палочки, а вокалист волочил за собой микрофон, держа его за шнур.  Я попятился к выходу на улицу, но был уверен, что просто так уйти мне не дадут. 
     
     – Господи, я не хочу умирать! Нет!
     – Никто не хочет, – сказал вокалист. 
     – Это всё бред! Это всё не может происходить! Это нереально!
     – Но это происходит, приятель, – усмехнулся барабанщик.  – Расслабься, чувак, последствий не избежать. 
     – Каких последствий?!
     – Приезда сюда, – произнёс вокалист. 
     
     Я выбежал на улицу, огляделся, увидел плимут Андрея и бросился к нему.  Мне повезло, спьяну он забыл ключи от машины внутри, поэтому и не закрыл дверь.  Я забрался внутрь и завёл машину.  Я толком-то и водить не умел.  Андрей несколько раз сажал меня за руль и заставлял ехать, но этого было недостаточно, чтобы нормально научиться водить. 
     Музыканты стояли перед плимутом и махали руками.  Сломанными и окровавленными руками. 
     
     – НЕТ!!! – прокричал я и нажал педаль газа.  Машина дёрнулась вперёд, но музыкантов там уже не было. 
     – Куда ты собрался, – послышался голос с заднего сиденья.  Я обернулся и увидел там одного из гитаристов. 
     
     Я выскочил из машины и побежал, не оглядываясь.  Свежий ночной воздух придавал сил, уверенности и надежды, но когда я вспоминал тела Кати, Андрея, Светы и консьержа, когда я вспоминал этих музыкантов, и силы, и уверенность, и надежда пропадали. 
     Я заплакал.  Не знаю, от страха или боли, но заплакал. 
     
     Лишь через несколько часов я остановился.  Уже светало.  Я стоял посреди загородной трассы и тяжело дышал.  Рядом никого не было.  Ни людей, ни машин, ни… умерших музыкантов.  Почему они исчезли? Тогда я не знал, да и не хотел знать.  Я хотел лишь оказаться где-нибудь далеко от этого места.  Домой не было смысла возвращаться.  Там все начали бы выяснять, куда делись Катя, Андрей и Света, а что бы я им ответил? Что бы я им рассказал?! Все бы подумали, что я чокнулся, а потом нашли бы их тела и повесили бы всё на меня!
     Я пошёл по дороге, надеясь поймать попутку.