Поморщившись, старик стал ковырять тростью в металлическом корыте, внимательно разглядывая останки. 
      — Хе, похоже, я малость погорячился, — не без удовольствия сказал Колпачок, глядя в бледнеющее лицо Гвоздя.  — Я, конечно, слышал, что бывают люди, у которых обе ноги левые, но, сколько живу, всегда думал, что это выражение используется в переносном смысле. 
      — Как! Не может быть! — недоумевал Гвоздь.  Он в панике подбежал к зловонной куче мяса и с ужасом убедился в правоте старика.  Две левых ноги — мужская и женская, покоились в блестящем на солнце корыте. 
      Гвоздь посмотрел на Сереженьку.  Тот безразлично хлопал огромными глазами, похоже, не соображая, что его ждет. 
      — Это он отрезал ноги! — пытался оправдаться Гвоздь, указывая на дебила.  — Я тут не причем! Вы же не можете из-за такой ерунды…
      — Я все могу, — резко сказал Колпачок, делая знак охране.  — Правила есть правила. 
      — Но ведь это не справедливо! — взмолился Гвоздь.  Последние слова сопровождал звук выстрела.  Парень несколько секунд балансировал на коченеющих ногах, а потом с грохотом повалился на пол.  Жизнь в его глазах затухла совсем рядом с Паззлом, который он с таким трудом пытался собрать.  И то, что должно было принести Жизнь, подарило лишь Смерть. 
      — Ну а с тобой-то, что теперь делать? — обращаясь к Сереженьке, сказал Колпачок.  В ответ амбал только почесал один из шрамов.  — Хорошо еще, что все эти участнички и «левые» охранники тебя не знают.  Но такими темпами, боюсь, это лишь вопрос времени.  Чем больше людей в курсе, — тем больше ненужных вопросов.  Придется придумывать тебе другую забаву.  Ладно, езжай домой, приведи себя в порядок.  Машина ждет внизу. 
      Сереженька согласно кивнул головой и уже покидал комнату, когда услышал голос Колпачка:
      — Ну ты хотя бы повеселился?
      — Повеселился.  Даже очень, — улыбаясь, выдавил дебил, а потом, как всегда отстраненно, добавил: — Спасибо, папа…
     .