Не дожидаясь переваривания добычи, змея начала меняться. Кожа трескалась и рвалась. Стали вырастать конечности. Тело приобретало человеческие черты. Появились ноги. Сгорбленное нечто сидело на корточках, из бесформенного куска мяса стали возникать руки, а затем и голова. Спустя пару минут, в ночной темноте стоял мужчина. Фигура повернулась к дереву. Глеб почувствовал на себе горячий взгляд. И тут во мраке сверкнула улыбка. Показалось? Оставалось только надеяться. Горевой отлично знал, кому принадлежит эта гримаса.
— Любишь подглядывать? — изрек старик. — Разве тебя мама не учила, что это не хорошо?
Глеб окаменел. Есть ли хоть малейший шанс, что дед говорит с кем-то другим? Мозг кричал ему: «Беги!». Но ноги от страха превратились в ватные тампоны.
Старик приближался.
— Я не знаю, кто ты такой, но я точно знаю, что ты меня чувствуешь, — старик говорил спокойно и уверенно, словно не произошло ничего особенного. Будто бы не он, в облике огромной змеи, сожрал только что человека. — Впрочем, точно также, я могу чувствовать тебя.
Глеб пытался вернуть контроль над своим телом. Бежать! Уже поздно… Но стоять тут столбом — самоубийство. По телу начало разливаться тепло, реанимируя отрафированные на время конечности. К ногам вернулась былая сила, и Горевой бросился наутек. Но парню удалось сделать всего пару шагов перед тем, как воткнуться носом в сырую землю, ощущая на спине огромный вес. Сильные руки развернули студента, и Глеб встретился взглядом с нападавшим. Сейчас он заметил, что лапы старика в два раза больше нормы. И его дряхлость не что иное, как иллюзия. Лицо существа немного изменилось. Теперь дед походил на обезьяну.
— Куда же это ты собрался? Мы ведь даже не познакомились.
— Что вы такое?
— Это не важно. Важно другое — почему ты можешь меня чувствовать. Как?
— Я ничего не чувствую… — выдавил Глеб, хотя в голове вовсю шел концерт для любителей животных. Парень, про себя, в шутку, обозвал эти звуки «посланиями из зоопарка».
— Да ты еще и врунишка. Ай-ай-ай! Но думаю, ты придешься мне по вкусу.
Глеб от ужаса был готов потерять сознание. Причем это был не самый плохой вариант. Он, покорно сложив руки по швам, дожидался своей участи. Старик продолжал:
— Жаль, на сегодня я уже наелся. Но вот завтра! Завтра другое дело. Так что сейчас нам предстоит небольшое путешествие ко мне в гости. А то ведь негоже продукты хранить где попало, верно?
Вспышка света озарила обоих. Это какой-то припозднившийся водитель, случайно, фарами, выхватил из темноты два силуэта. Моментально, существо, огромными прыжками кинулось к дубу. Непропорционально большие руки, едва не волочились по земле. С невероятной скоростью, напоминающая обезьяну тварь, исчезла в густой кроне дерева, так и не замеченная человеком. Через мгновение, с макушки дуба сорвалась черная птица, и полетела прочь, изрыгая проклятья на своем каркающем языке.
— Эй, пацан, ты чего тут валяешься? — водитель уже покинул автомобиль.
— Да так, просто споткнулся…
— Знаем мы таких. Напьются, и ноги потом не держат. Что за молодежь пошла! Иди, давай отсюда!
Глеб не стал вступать в диалог с мужчиной. Парень бегом преодолел расстояние до дома, а попав в квартиру, закрылся на все замки. Сегодня даже радостный визг собаки, встречающей хозяина, не помог. Настроение было как на поминках. На собственных поминках…
Посещали страшные мысли. Завтра. Завтра будет последний день, в никчемной жизни молодого студента…
Глеб лег и укутался в одеяло. Рядом пристроился Кот, как всегда, занимая большую часть кровати, тем самым, стесняя хозяина в движениях. Глеб смотрел в окно. Черное небо представляло собой мрачную картину. На глаза наворачивались слезы. Парню совсем не хотелось умирать. Завтра. Что будет завтра? Ведь не станет старик превращаться средь бела дня? Надо уехать. Лучше всего к родителям. А вдруг старик найдет его и там? Он тоже чувствует… Что тогда будет с родителями? А если он появится сегодня…
Пустая квартира погрузилась в вакуум. Темные стены давили на психику, сводя с ума. Когда же, наконец, Горевой отключился, ему приснился сон.
