По щеке спустилась одинокая слеза, моментально затерявшись в огромном слое пыли темной комнаты, превратившейся в клетку.  За стеной загремела музыка.  Действительно — кричать бесполезно.  Выбраться из теперешнего положения было невозможно. 
     
     8
     
      Муха, стучась о стекло, безуспешно пыталась выбраться из плена липкой субстанции.  Ее попытки изначально были обречены на провал, но храброе насекомое не прекращало предпринимать шаги к собственному спасению.  Ну, по крайней мере, она нашла, чем заняться в последние часы жизни. 
      Паук приближался медленно.  Словно глумясь над своей беспомощной жертвой, представитель членистоногих двигался не спеша, предвкушая долгожданную трапезу.  Измерив со всех сторон попавшую в паутину добычу, он, продлевая терзания последней, как изощренный мучитель, не торопился приниматься за дело.  Муха, несомненно, заметив своего палача, продолжала наивные попытки освободиться. 
      Паук, которому видно наскучило происходящее действо, двинулся в атаку.  Сейчас состоится убийство.  Но в последний момент, когда надежда уже умерла, муха сумела выбраться из паутины.  Крохотные крылышки задребезжали с новой силой, и в мгновение ока отнесли ее на безопасное расстояние.  Уже через несколько секунд, чудом уцелевшее насекомое, вылетело в дверную щель, оставляя несостоявшегося душегуба в одиночестве. 
      Глеб наблюдал за развернувшейся на подоконнике драмой уже довольно давно.  В этой ничем особенно не примечательной сценке, парень разглядел скрытый смысл.  Глеб вдруг понял, что муха — это он.  В сложившейся ситуации — жертва.  И если уж ей удалось выбраться, причем из более безнадежного положения, то чем он хуже? По крайней мере, его «паук» пока отсутствует.  На это намекала небывалая ясность в голове — никаких звуков животных.  Похоже, старик покинул квартиру.  Надолго ли?
      Глеб, преодолевая пульсирующую боль, растекающуюся от ног по всему телу, перевернулся на бок.  Следующий этап его плана был гораздо сложнее.  Он попытался подтянуть пробитые конечности к рукам.  По ногам сочилась кровь, а тело пронзали судороги. 
      Бог знает, каких усилий это стоило, но Глеб справился.  Связанные за спиной руки нащупали острие гвоздя.  Собрав последние силы, парень принялся резать веревку торчащей из ступни железкой.  Он старался двигаться как можно быстрее.  Острие бороздило веревку взад-вперед, с каждой минутой ослабляя захват.  Парню показалось, что прошла целая вечность пред тем, как его руки освободились от пут.  Сил, чтобы порадоваться этому локальному успеху не осталось.  Онемевшие руки отказывались выполнять команды.  Боль становилась только сильнее.  Сейчас бы отдохнуть… Поспать всего часок… Хотя бы полчаса… Спустя непродолжительное время, едва переведший дух Горевой, возобновил спасательную операцию имени себя. 
      Ноги.  Их словно пронзили два рыболовных крюка.  Глеб, сидя на полу, примерялся к гвоздям.  Разогнуть и вытащить — всего то.  Гвозди совсем не толстые, хоть и длинные.  Да.  Сказать легко, а вот решиться… И ведь лучше не кричать — вдруг старик ближе, чем хочется думать.  Парень осматривал кровавые ступни, и застрявшие в них инородные предметы.  Решение было только одно.  Другого пути нет.  Причем, все надо сделать как можно быстрее.  Стиснув зубы, Глеб начал выполнять функции гвоздодера. 
      Когда первый гвоздь покинул ноги, комнату заполнил неистовый крик.  Боль была дикой.  Глеб едва не раскрошил зубы.  Чтобы не откладывать дело в долгий ящик, не успев опомниться, парень принялся за второй.  На этот раз вышло намного терпимее.  Похоже, организм начал вырабатывать иммунитет к болевым вспышкам.  Горевой поднялся.  Это было не легко, но он старался не обращать внимания на плачевное состояние ног.  Ходить он мог.  Конечно, сильно хромая, но мог.  Парень двинулся к окну.  Скинув с подоконника знакомого паучка, Глеб стал отдирать газетные листы с окна.  Какой этаж? Вот бы первый, или хотя бы второй…
      «Послания из зоопарка» проявились, как только Глеб выглянул в окно.  Нарастающий в голове животный гул, не сулил ничего хорошего.  Этаж оказался далеко не второй.  Может только если считать с крыши… Поняв, что тут ловить нечего, студент схватил выкорчеванные из себя гвозди.  Какое никакое оружие.  Хотя против человека, способного превращаться в кого угодно, такое же опасное как чупа-чупс. 
      Глеб даже не успел спрятаться или обдумать дальнейшие действия, когда вошел старик.  Пожалуй, впервые, его неизменная улыбка куда-то пропала. 
      — Привет.