– Я не называл тебя так! Даже не дум… – Я осёкся и Дара усмехнулась. Её это очень обрадовало. Она веселилась, а я трясся, как заведённая игрушка. Пот заливал глаза, а страх бушевал, как шторм на море… Ещё где-то внутри готовилось извержение вулкана, землетрясение, а после этого и конец света. Аллилуйя!
– Я всё знаю… всё! Ладно… Нам надо идти вперёд.
– А куда мы идём? Мы идём уже второй день, но ты ничего не говоришь мне.
– Это сюрприз, а если ты будешь настаивать на том, чтобы я всё рассказала, я оторву тебе руку и съем. – Она засмеялась, а меня всего передёрнуло, ибо я прекрасно понимал, что она не шутит. Мертвецы не умеют шутить.
– Хорошо, я не буду. А долго идти?
– Ты меня уже достал! – закричала Дара и вонзила в меня свой злобный взгляд. Я почувствовал, как по моей коже бегают невидимые лезвия её взгляда, готовые по приказу моей сестры вонзиться в меня и прервать мою никчёмную жизнь. – Заткнись и иди молча! Ещё одно слово и твой член покинет своё привычное место и окажется у тебя во рту! Понял?!
– Хорошо, хорошо… я буду… буду молчать.
Меня смутил такой резкий выпад Дары, но я всё же сумел найти в себе силы сдержать её натиск и натиск страха и двинуться вглубь леса, топя все переживания в навязчивом утешении разума. Двигались мы медленно, и от этого напряжение росло ещё сильнее, потому что мёртвый лес узнал о моём отношении к нему и насмехался надо мной, корча всяческие гримасы.
Желание порождает либо похоть, либо любовь. Из первого порой вытекает насилие, которое расслабляет и помогает залечивать раны от второго.
Я поймал себя на том, что повторяю про себя эти слова и отметил, что они не лишены смысла, даже преисполнены им. Дара страдала от любви, а вернее от того, что у неё эту любовь отобрали наглым образом и что она, эта любовь, предала её, беспардонно пырнув ножом в спину и в издевательстве плюнув в лицо. Насилие! Насилие – её успокоительное. Мертвец только с помощью насилия может избавиться от гнёта прошлых страданий. Месть лечит, а совершается она только благодаря насилию: телесному или моральному – не суть.
Но тебя она не тронет. Ты ей нужен. Зачем? Не знаю.
Желание порождает либо похоть, либо любовь. Из первого порой вытекает насилие, которое расслабляет и помогает залечивать раны от второго.
Нагие скрюченные древесные воины уже сомкнули свои ряды за нашими спинами. Дух леса витал рядом и приглашал углубляться всё дальше и дальше, дабы найти то, зачем мы сюда явились.
– Здесь нет никого, братик. Ты, верно, отметил – это мёртвый лес. – Я замешкался, ибо не знал, как мне поступать, когда она ко мне обращалась, ведь буквально несколько минут назад она сама накинулась на меня и заставила заткнуться. – Перестань, – продолжила она уже менее высокомерно и насмешливо, – всё в порядке. Я погорячилась, а ты испугался, как маленькая девочка. Хорошо, что хоть не заплакал.
– Я…
– Как тебя зовут, милочка? – Она издевательски рассмеялась. Мне пришлось изрядно попотеть, чтобы не брякнуть ей ничего в ответ. Моя слабость – это отсутствие силы воли. Я не должен проявлять слабость и покорность ей. Я должен держаться крепко, а иначе она сожрёт меня, как паук муху! Я должен…
Боже, как хочется выпить! Пиво, виски, водка, джин, коньяк, мартини, вино, шампанское, даже самогон! Боже мой! Сойдёт любое пойло!
Я вновь облизнул губы, а после почесал грубую щетину – это признак того, что я сильно волнуюсь.
– Никчёмный алкоголик, - презрительно бросила Дара. – Мамочка и папочка будут огорчены, узнав, что ты занимаешься плохими делами. Фу!
– Я… я держусь.
Желание порождает либо похоть, либо любовь. Из первого порой вытекает насилие, которое расслабляет и помогает залечивать раны от второго.
Дьявол!
Дальше мы двинулись молча. Я и не горел желанием вести беседы с этой мелкой стервой, а она сама не выказывала особой потребности в диалоге со мной. Я стал сильнее вглядываться в окружающий пейзаж в поисках чего-то необычного… в поисках разнообразия… Голые деревья, полная луна, ветер, тьма и ничего больше. Порой у меня даже возникала мысль, что мы ходим вокруг одного и того же места. Но Дару это не тревожило, она спокойно шла вперед, ни на что не обращая внимания.
Что было на уме у этой дьяволицы? Для чего она вернулась? Куда она меня ведёт? Что меня ждёт впереди? Где конец этого кошмарного леса? Что, чёрт возьми, ей от меня нужно?!
– Это сюрприз, – проговорила она, и я в очередной раз ужаснулся от того, что все мои мысли она запросто прочитывает. Может ей не составит труда даже предугать, что я подумаю следом?
Она внезапно замерла и нахмурилась. Её взгляд посерьёзнел, а уши навострились, вслушиваясь в каждый мимолётный шорох.
– Что такое? – спросил я.
– Заткнись!
Она что-то чувствовала, что-то подозревала, а я оставался в неведении, беззащитный, как маленький ребёнок!
Потом я начал чувствовать слабую дрожь земли. Это было похоже на подземную вибрацию, и она всё увеличивалась. Дара заметалась на месте, стараясь понять природу происходящего, но было видно, что все её попытки оказались тщетны. Следом за этим я ощутил, что и ветер набрал силу. Он рвал в клочья воздух и пытался навредить нам. Мне стало понятно, что ветер, как и дрожь постепенно усиливаются.
– Бежим! – воскликнула моя сестра и рванулась вперёд навстречу ветру. Я побежал за ней, но сразу же наткнулся на сильный воздушный поток, сносящий меня с ног, но Дара схватила меня за руку и рванула за собой, как куклу, а не парня, который раза в три больше её!
Оглянувшись назад, я почувствовал, что готов обмочиться в любое мгновение. В горле застрял гортанный вопль… За нами гналось нечто, тяжело поддающееся описанию. Это была огромная дыра, втягивающая в себя мёртвый лес. Деревья с корнями вырывались из земли и утопали в этой дыре. Я расслышал шипение, которое исходило от нашего преследователя, и меня прошиб холодный пот.
Дара тоже оглянулась и ахнула, после чего побежала ещё сильнее.
Странно было то, что эта дыра имела ярко-зелёный цвет.
– Сука! Сука! Грёбаная зелёная сука! – завопила Дара на Зелёную Бездну. Казалось, что та услышала эту ругань, и скорость её движения увеличилась вдвое.
