Они выбежали к торговым рядам, остановились на мгновение, озираясь вокруг, помчались в сторону проезжей дороги, чтобы перебежать на другую сторону, но девушка не выдержала, подвернула ногу и повалилась на асфальт.  Она упала на спину, разбив локти в кровь. 
     
     – Твою мать! – вырвалось у Дэвида, но взглянув на приближающихся громил, желание браниться исчезло. 
     – Я подвернула ногу… – произнесла она и рассмеялась.  – Эй, ублюдки, я подвернула ногу!
     – Заткнись! – рявкнул Дэвид, поднял беднягу на ноги, схватил на талию и закинул на плечо. 
     – Ты что творишь?! Я боюсь высоты человеческого роста!
     – А не боишься четырёх насильников-дегенератов?!
     – Это меняет суть дела, – согласилась она и усмехнулась.  Брайн поразился этой черте её характера.  Они были в полном дерьме, а она всё продолжала отшучиваться и смеяться, словно за ними не гнались четверо огромных уродов, словно вместо изнурительной беготни они потягивали холодное виски под светом луны на берегу моря. 
     
     Дэвид с девушкой на плече перебежал дорогу, сбив размеренный маршрут автомобилей.  Водители высовывались из окон и поливали его руганью, но это сыграло на руку парню, потому что суматоха, творящаяся на дороге, изрядно задержала преследователей. 
     
     – Беги через дворы! – крикнула девушка и Брайн её послушал.  Когда они скрылись в бесконечных лабиринтах тёмных дворов, она попросила опустить её на землю. 
     – Вроде отстали, – облегчённо вздохнул Дэв и взглянул на Кейт, которая тёрла подвёрнутую ногу.  – Куда теперь?
     – Вернёмся обратно, но только другим путём. 
     – Хорошо, только веди ты, я не знаю куда идти. 
     
     Дэвид чувствовал, что слова стоили ему титанических усилий, так как чувство вины терзало его настолько сильно, что все слова казались тщеславными, лицемерными и подлыми.  Видимо, его спутница это заметила и сказала:
     
     – Расслабься.  Поговорим обо всём этом в другом месте.  – Она улыбнулась, отчего Дэвиду стало ещё хуже.  Она была дьявольски сильной! Слишком сильной для хрупкой женщины, чьи ярко-зелёные глаза ослепляли своей красотой и разгоняли липкий сумрак.  А он чувствовал свою слабость, которая испепеляла его изнутри дьявольским пламенем. 
     
     Боже, как хочется выпить.  Совсем… совсем немного.  Выпить!
     
     – Да, хорошо.  – Он облизнул прилипшие друг к другу губы, сглотнул слюну, которая отвратной слизью медленно прокатилось по пересохшей глотке. 
     
     Хочется выпить… выпить…
     
     … Оказывается дом её находился неподалёку от того перекрёстка, где на них напали пятеро тупоголовых громил.  Это было девятиэтажное строение с потрескавшимися стенами и облупившейся бежевой краской.  В доме было шесть подъездов, а Кейт жила в самом первом из них. 
     
     – Ну, всё… Я… проводил.  Теперь я наверное пойду. 
     – Нет, – уверенно произнесла она, что изрядно поразило Брайна.  Он непонимающе взглянул на неё и спросил:
     – Это ещё почему?
     – Я должна тебе кое-что показать. 
     – Что именно?
     – Не могу сказать, потому что ты должен сам это увидеть… Поднимись со мной… пожалуйста. 
     – Но уже поздно и темно, а мне ещё возвращаться домой, – запротестовал Дэвид, но Кейт оборвала его лёгким прикосновением указательного пальца к губам. 
     – Это не займёт много времени, мистер «Боюсь Темноты». 
     – Ладно… Показывай. 
     
     Она улыбнулась и открыла подъездную дверь, после чего вызывала лифт, который полчаса тарахтел, опускаясь с девятого этажа.  Они зашли вовнутрь, и девушка нажала кнопку «9» и лифт затарахтел вновь.  Клаустрофобику пришлось бы здесь не сладко, ибо трос, удерживающий кабину, норовил оборваться в любую секунду, а сам лифт чересчур походил на грязный гроб и вызывал довольно ужасающие ассоциации.  Но всё обошлось, и до верха они доехали без проблем. 
     
     Девушка направилась к лестнице, ведущей на чердак, и это насторожило Дэвида. 
     
     – Скинуть меня решила?
     – Если бы я хотела твоей смерти, то не терпела бы столько времени.  Я стараюсь выполнять всё сиюсекундно. 
     
     Брайн не стал ей перечить, поднялся по лестнице и вышел на плоскую крышу дома.  Он взглянул наверх и обмер от изумления, забившего ему рот пуще любого кляпа.  Ночное небо было очищено от облаков и здесь, на крыше, оно было так близко, что, казалось, его можно коснуться кончиками пальцев, ощутить небесную поверхность и зачерпнуть в пригоршню ярких звёзд.  Кстати говоря, изумило Дэвида как раз то, что всё небо было усеяно сверкающими блёстками, называющимися звёздами.  Они заполоняли весь небесный простор. 
     
     Дэвид и Кейт глядела на это ночное великолепие с безграничным восхищением, будто ничто другое больше не тревожило их в этой жизни… только чистое ночное небо и звёзды. 
     
     – Красиво? – нарушила тишину девушка. 
     – Великолепно… это великолепно…
     – Ты прав… Жаль, что я не художница, а то бы с удовольствием нарисовала бы это небо.  – В этой реплике не было ничего особенного, но она подействовала на Брайна отрезвляюще, и он вышел из транса.  У него всегда сжималось сердце, когда речь заходила о рисовании, так как он до сих пор помнил то незабываемое чувство, когда ныряешь с головой в мир палитры, красок и вдохновения…
     – Скажи Дэвид, почему гаснут звёзды? Почему умирают дети? Почему то, что люди создают, они сами же рушат? Почему люди так злобны и мстительны, что способны утопить в своей ненависти весь мир? Почему это прекрасное творение испорчено таким развратом? Почему?. .  Ты веришь в Бога, Дэвид? – Она опустила взгляд вниз, и Брайн впервые за этот день увидел её такой печальной.  Он и до этого замечал грусть в её глазах, но сейчас всё её естество было пронизано этим скверным и горьким чувством, которое съедало её изнутри, как паразит.  На Дэва это подействовало ошеломляюще.  Поначалу он не мог ничего выговорить, а потом понял, что и не знает, что может сказать, но через несколько мгновений собрался с силами и ответил:
     – По поводу первых твоих вопросов я ничего сказать не могу, потому что это слишком по-философски, а у меня нет ни времени, ни желания дискутировать здесь часами, хотя тема интересная и требует внимательного изучения… А вот по поводу Бога… Я не знаю… Я не знаю, есть ли там за облаками некая сила, управляющая миром и человечеством… Я не знаю, на что он способен и что он вообще делает… Я не знаю, откуда он взялся, и откуда взялась его сила… Я не знаю, кто он.  Но я могу сказать лишь то, что если Бог и существует, то тогда, когда он создавал человека, он уснул, поэтому его творение вышло таким неказистым и страшным.  Всё бы ничего, но эта тварь даже и не потрудилась исправить свои ошибки, а продолжила отдыхать, пить пиво, лупясь в глупый ящик, по которому крутят футбол, и жрать чипсы… И этот бракодел по мнению миллионов, Бог?! Тот, кто защищает нас от бед?! Тот, кто создал нас, и тот, на кого мы должны ровняться?! Нет уж, увольте… Бог заслуживает самой жестокой кары за все страдания, какие сам Бог доставил человечеству… А вообще я в него не верю.  Его придумали сами люди, сами люди и наделили его силой и могуществом, а потом и вовсе потеряли своё творение, которое возвысилось над ними.  Люди странные существа: они смогли подчинить себе то, что им не принадлежит – мир, но зато потеряли власть над тем, что создали сами – они потеряли власть над временем и Богом… Чертовщина!. .  Куда же меня занесло.  Прости… наверное утомил. 
     – Нет! Мне было интересно… Смотрю, ты очень ненавидишь Бога? Впрочем, это твоё дело… Спасибо, что ответил. 
     – Прости… я… я засомневался там, когда на тебя напали эти уроды. 
     – Всё в порядке… В конце концов, я знала, что ты вернёшься. 
     – Откуда?! – удивлённо воскликнул Дэвид. 
     – Не скажу, – лукаво подмигнула девушка и засмеялась.