– Почему?!
     – Ну, нужно же мне что-то, что заставит тебя ещё раз вернуться и встретиться со мной. 
     – К чему ты клонишь?. . 
     – К тому, что я всё расскажу тебе лишь при следующей встрече. 
     – Это несправедливо! – запротестовал Брайн, но Кейт нарочно прикрыла уши руками и усмехнулась. 
     – Справедливо… очень даже справедливо.  Поверь, я могу рассказать тебе нечто очень интересное. 
     – Что же?
     – Не торопи коней… Приходи завтра в 22: 00 и всё узнаешь. 
     – Как-то это не очень интригующе, – пожал плечами Дэвид.  Слова его не совпадали с истиной.  Она его заинтриговала, хотя это и было абсурдно.  Она могла наплести весь этот бред ради развлеченья, ведь никаких доказательств того, что она на самом деле знала то, что он придёт ей на помощь, не было.  Но Дэвид почему-то верил ей.  Совершенно не сомневался в истинности её слов, хотя и не мог ничем подтвердить свою уверенность.  Интуиция…
     – Хорошо… я подумаю над твоими словами. 
     – Только запомни то, что когда разум затрудняется найти нужный выход из ситуации и предлагает кучу вариантов, все из которых очень пространны, полагайся на предложения интуиции, не смотря на то, что они могут быть самыми безумными. 
     – Хорошо… я подумаю над твоими словами. 
     
     Он улыбнулся, помахал ей рукой и развернулся к выходу…
     
     Боже, как хочется выпить!
     
     Глава четвёртая. 
     Истинная любовь. 
     Дара внимательно за мной наблюдала и усмехалась каждый раз, когда я безуспешно пытался открыть глаза и разглядеть окружающую меня местность.  Но все мои усилия были тщетны, потому что кроме вязкого кромешного мрака и смутных очертаний лица Дары я ничего разглядеть не мог, к тому же глаза жгла свирепая боль, словно в зрачки залили горячий плавленый свинец.  Во рту стоял противный железный привкус, похожий на кровь.  Голова гудела, будто в мозгу застрял повторяющийся звук поддёрнутой струны, но постепенно это проходило. 
     
     – Здравствуй, братик! – произнесла Дара и обняла меня за плечи, отчего я содрогнулся, ожидая от неё в любое мгновение чего-нибудь плохого.  Но на этот раз она ничего не сделала.  Просто обняла.  Отпустила. 
     
     Я почуял запах её духов, запах её юношеского тела и меня чуть не стошнило от того, что я представил синтез этих запахов с запахами гари, едкого дыма и горящей плоти.  Это было ужасно.  Мне стало страшно, но к этому чувству примешалось ещё чувство ненависти к сестре, которое пожирало меня изнутри, стараясь оставить лишь пустую потную оболочку.  Чувство ненависти настолько сильнее чувства вины, насколько шоколад вкуснее грязи. 
     
     – Испугал ты меня, братик, в прошлый раз.  Очень испугал.  Зря ты так… Ушёл не попрощавшись…
     – Я не специально, – произнёс я, пытаясь подняться, но ноги меня не слушали и я смог только сесть на пятую точку, чувствуя, как свирепствует боль в мышцах ног и в спине.  Сквозь непроглядную тьму я всё-таки разглядел недовольство на лице сестры.  Её взгляд был настолько остр, что, казалось, способен в любое мгновение пронзить меня насквозь так легко, как легко нож входит в расплавленное масло. 
     – Где мы на этот раз? – спросил я. 
     – Не знаю… Темнота тем лучше света, что позволяет представить всё, что угодно, воссоздать любую из наших фантазий.  Жизнь рождается в темноте и в темноте она гаснет.  Даже Иисус появился на свет в темноте. 
     – Как оригинально… Хотя Иисус выдающаяся личность, он со своим папашей погубил такое количество людей, сколько не погубила их ни одна ужасающая война, при этом они ни разу не испачкали свои руки в чужой крови.  – Я усмехнулся, но Даре моя реплика не понравилась, и она отвесила мне пощёчину. 
     – Улыбаешься, мразь?! Весело тебе?! – Она полоснула меня своими ногтями по левой щеке и по ней потекли тёплые струйки крови.  Я схватился за рану, но тут же пожалел, так как капли пота попали на рану, вызывая тем самым противное жжение. 
     – Перестань, Дара… пожалуйста.  Я не хотел тебя обидеть.  Прости. 
     – Заткнись! Я не позволяла тебе раскрывать тухлую пасть! Молчи!
     – Хватит… Я…
     – Нашёл себе утешение, там, на земле? – Её лицо побагровело от ненависти и приобрело гротескный кровожадный облик убийцы, жаждущего крови.  Детская улыбка преобразилась в ужасающий оскал бешенного зверя. 
     – О чём ты? – Я почувствовал, как волосы на затылке поднимаются.  Я нервно почесал щетину и сглотнул застрявший в горле ком, который лениво провалился вовнутрь истерзанного организма. 
     – Братик… ты ведь прекрасно понимаешь, о чём я говорю, не так ли? Прекрасно! Влюбился в неё?!
     – Да что ты несёшь?!
     – Кейт! Влюбился в неё, ублюдок?! Признавайся, братик, и не смей врать, а то я вырву с корнями твой детородный орган и засуну тебе его в задницу!
     – Откуда ты…
     – Я всё знаю о тебе.  Всё, братик! Отвечай на мой вопрос. 
     – Ни в кого я не влюбился! Она со мной познакомилась! Сама!. . 
     – Но тебе ведь очень понравились её образованность, странность… а глаза? А глаза, братик?!
     
     Дара повалила меня на спину и со всей силы сжала плечи.  Её яростный взгляд буравил мою душу, хотел вырвать горячее пульсирующее сердце и разорвать его в клочья, наслаждаясь кровавой вакханалией! Я почувствовал её тяжёлое дыхание, с хрипом вырывающееся из груди. 
     
     – Если ты ещё раз приблизишься к этой шлюхе, я убью её, отрежу груди, набью ими её вонючую пасть, расчленю, выпотрошу её кишки, части тела сожгу, а прах вкупе с кишками заставлю сожрать тебя! И собственную блевоту ты тоже будешь жрать, чтобы ты не надеялся на счастье! У тебя нет прав на счастье! Нет! Ты должен страдать! Должен уничтожать свою гнилую сущность! Должен падать в ад, захлёбываясь собственным горем!
     
     … Она слезла с меня.  Тяжело дышала.  В ярости бубнила что-то нечленораздельное.  Плакала.  Я дрожал.  Вспомнил о Кейт.  Вспомнил о словах Дары.  Пытался забыть о них обоих.  Хотел перестать мучиться. 
     
     – Я не позволю вам больше встречаться. 
     – Что с тобой происходит?
     – Я люблю тебя и мщу тебе за то, что ты предал мою любовь, что ты разбил все мои надежды, которые я так скрупулёзно выстраивала в своём разуме. 
     – Чего ты хочешь добиться?
     – А это не твоё дело, братик! Знай, что я люблю тебя, как никто другой в этом мире! Как никто вообще! Лишь из-за своей любви к тебе я хочу тебя наказать.  Жестоко и жёстко наказать, чтобы ты не наступал на одни и те же грабли.