Цветы, конфеты, дома, дороги, окна, люди, звери… Стоп! Дороги… точно! Дороги! Там что-то странное с ними было и… чёрт, что-то ещё!
     
     – Ты хорошо рисуешь, Дэви.  У тебя дар. 
     – Что?. .  Откуда ты знаешь?
     – А ты не догадываешься?
     – Нет… совершенно нет, Господи!
     
     Небо! Да! Небо… город… нож…
     
     Он вспомнил… Вспомнил картину, которую нарисовал сразу после смерти Дары…
     
     По телу пробежал холодок, и оно покрылось мурашками.  Он услышал, как в его мозгу кто-то предательски засмеялся над ним.  Кажется, это был страх… Он начал обволакивать его душу и топить здравый рассудок.  Паника готовилась к своему выходу и, благодаря стараниям страха, этот выход должен был совершиться раньше положенного времени.  Во рту стало сухо, как в пустыне, губы слиплись и пересохли, словно обветрились. 
     
     – Что-то не так, Дэви?
     – Пожалуй… живот болит, съел какую-то срань.  Я… я, наверное, пойду…
     – Нет.  – Она произнесла это твёрдо и гневно, точно разговаривала с нерадивой прислугой.  Дэвид словно обжёгся о яростный блеск её зелёных глаз и обжигающую сталь её некогда нежного голоса. 
     
     Он уже был на грани срыва. 
     
     Это была картина, которую я нарисовал сегодня! Тогда! Там была Кейт но я никогда прежде её не встречал!
     
     Брайн непроизвольно начал фантазировать, и во всех этих фантазиях Кейт убивала его ножом, выпотроша все внутренности наружу и залечив свои раны кровью. 
     
     – Кто ты? – ослабшим и дрожащим голосом спросил Дэвид.  От своей догадки ему всё вокруг стало безразлично, ибо таким способом душа защищала его от посягательств усталости, стресса, депрессии и… самоубийства. 
     – Неужели ты вспомнил ту картину?!
     
     Он понял её слова и не удивился, потому что время удивляться давно уже прошло, настало время действовать, что-то менять.  Он достал из кармана блокнот, вырвал страницу с новым (старым) рисунком и показал его девушке, дрожа от страха, как заводная игрушка. 
     
     – Это я нарисовал сегодня…
     – Оригинал был качественнее… теряешь хватку, Дэви…
     – Это всего лишь эскиз… на всякий случай, Кейт.  Кто ты?
     – Это с моей стороны резонно задавать этот вопрос. 
     – Я ни хрена не понимаю!
     – Конечно… Чего же ты боишься тогда?
     – Боюсь?. .  Ничего… не знаю… Твою мать, я ни хера не знаю! Совершенно, чёрт тебя дери! Кто ты?!
     – Я бы хотела, чтобы ты сам ответил на этот вопрос, так как этот вопрос и меня тревожит. 
     – Я не понимаю, что тебе от меня нужно! – взмолился Дэвид, и его визави рассмеялась, наслаждаясь моментом его беспомощности и своего триумфа.  Впервые она чувствовала себя выше остального мира, он был у её ног. 
     Она… боже мой! Я её нарисовал! Нарисовал! Я… я её придумал? создал? и… нарисовал.  Она – творение рук моих. 
     – Я скажу кто я, Дэви… Скажу! Твоя сестра сгорела под обломками детдома, но ты мог ей помочь!
     
     Не мог… я не мог сдвинуться с места! Всё было слишком внезапно и быстро…
     
     – Она молила о помощи, но ты застопорился, сдался, испугался и не смог вытащить её, а спас лишь свою задницу, наврав всем, что потерял сестру из виду, когда началась паника.  Она сгорела! Умерла! Хотя ты! ты мог ей помочь. 
     
     Я был ребёнком… мне было страшно! Я не соображал ничего!
     – Ты долго винил себя во всём и до сих пор винишь! Скажу даже, что во снах Дара приходит к тебе и мстит за то, что ты ей не помог, за то, что ты её бросил, как последний чёртов трус!
     
     Откуда она знает?
     
     Какая разница?. .  Ты угодил в ловушку того, что создал сам.  Потерял контроль… над всем.  Твоё творение оказалось хитрее тебя. 
     
     – Ты ненавидел это чувство, потому что оно не давало тебе жить.  Оно мешало продолжению пути, и ты решил избавиться от всего, отомстив чувству ненависти к собственной совести, своему бессилию и миру, который отвернулся от тебя! Ты хотел отомстить миру, в котором нет справедливости!
     
     Кейт – девушка в красном платье, живущая в искажённом мире, где зло – благо, а добро – порок.  Она воплощение этого мира! Она должна нести смерть людям, чтобы жить самой… Она исчезает и только чужие страдания и смерти, политые тёплой алой кровью, могут ей помочь! Вот твоё создание! Ты отомстил Даре за то, что ты не смог её спасти! Кейт – образ твоей ненависти к сестре и образ твоих страданий, идущих с тобой по пятам и днём и ночью в течение всей жизни. 
     
     Я хотел лишь избавиться от мук! Я не хотел создавать чудовище, которое будет убивать людей!
     
     Твоя ненависть сама со всем прекрасно справилась.  Она принесла страдания и тебе, и другим, потому что ты! ты ничтожество, Дэвид.  Твой внутренний мир стремится уничтожить всё.  Ты не смог умерить свой пыл? Вот и наслаждайся плодами своего таланта, грёбаный ублюдок!
     
     – Ты создал меня такой, чтобы избавиться от груза всех своих мыслей! Ты проклял меня!. . 
     
     Её глаза заблестели ещё сильнее, так как они наполнились слезами.  Дэвид ошарашено глядел на неё и чувствовал, как сознание затуманивается и отключается, – то была защитная реакция на все негативные впечатления, которых в последние несколько минут было с избытком. 
     
     – Я ненавижу… тебя… Дэвид Брайн…
     
     Кейт остановилась, взглянула на парня и сняла бинты с руки…
     
     Её ладонь полностью стала прозрачной, сквозь неё протекал вечерний воздух, проходил тусклый лунный свет.  Дэвид посмотрел на это, но не удивился, потому что ожидал чего-то подобного. 
     
     – Вот твои старания! – прокричала девушка и вытянула руку вперёд, что было её ошибкой, так как Брайн был уже на грани паники.  Он сокрушился, пережил во второй раз события той ночи, когда умерла его сестра, вновь ощутил вес былых страхов, страданий, и увидел теперь в красивой Кейт, в которую, казалось, влюбился, врага. 
     – Это самая жуткая критика, которую я только слышал в свой адрес. 
     
     Дэвид уже был в таком состоянии, что перестал соображать и отвечать за свои действия.  Его разум закрыли на тысячи замков, чтобы ни одна здравая мысль не просочилась наружу.  Кейт же, наоборот, улавливала всё очень чётко.  Она напряглась каждой частичкой своего тела и разума, ожидая любых действий от своего собеседника.  Если и была между ними хоть какая-то искра влюблённости, то она потухла, и некому её было разжечь вновь.  Теперь эти люди были заклятыми врагами, они прокляли и возненавидели друг друга. 
     
     После последних слов Брайна Кейт нахмурилась, обдумывая значение сказанного, и на мгновение отвлеклась, что сыграло на руку Дэвиду.  Он схватил её за руки и рывком приблизил к себе, подводя к краю крыши.  Она попыталась ослабить его железную хватку, но на это не хватило сил, поэтому она в отчаянии укусила его за руку так сильно, что потекла кровь. 
     
     – Сука! – взвизгнул он, но всё же выпустил девушку, а она оттолкнула его назад и собралась бежать к лестнице.  Дыхание её сделалось прерывистым и горячим от жуткого волнения.  Адреналин захватывал дух, и она поняла, что обратного пути нет, что её месть за многолетние страдания началась. 
     
     Не успела она пробежать и двух шагов, как Брайн схватил её за ногу и повалил, после чего сел на неё сверху и со всей силой ударил в лицо, разбив до крови бровь и губы.  Удар оглушил девушку, в глазах её потемнело. 
     
     – Я тебя создал! Значит, я и должен стереть тот ужас, что приносит зло всем вокруг! Сдохни, тварь!. . 
     
     Он замахнулся вновь, но Кейт полоснула когтями по его лицу и расцарапала щёку, чудом не попав в глаза.  Вслед за этим она сразу же ударила ему в пах.  Он закричал, согнувшись в три погибели.  Борьба их длилась недолго, однако ранения они получили оба.