– Я читал про это раньше. Это называется бука, кажется.
– Может тебе показалось, солнышко? – с надеждой спросила мама, хотя прекрасно знала, что он на это ответит. Она не верила сыну, но боялась за него, считая, что чрезмерная фантазия может привести к печальным последствиям. У отца на всё это было своё мнение, нелестное по отношению к родному сыну. Родные родители считали Алана маленьким проказником, а вернее, сказочником, который заблудился в своих фантазиях. От этого ему становилось ещё страшнее.
– Да нет же! Я слышал, как бука говорит! А Мел… она смеялась и танцевала!
– Но это уже совсем смешно! – повысил голос отец. – Это очередная твоя выдумка! Такая же, как тот случай, когда ты, якобы, увидел под кроватью Доброго Рокси. Сколько можно этой ерундой страдать?! Перестань выносить свои фантазии из тетради в обычную жизнь!
– Папа, но я честно…
– Хватит! Никакой буки нет, у Меллисы обычные глаза, и уж точно она не могла отплясывать в твоей комнате, смеясь над тобой! Это неплохой сюжетец для твоей сказки, да, мистер Ханс Кристиан Андерсен?! Ты мог бы и утром записать всю эту чушь в свою паршивую тетрадь, а не будить нас посреди ночи своими воплями! – Лицо отца побагровело, на губах проступила пена, словно в любой момент его мог прихватить приступ эпилепсии. Алану в тот момент было не только обидно, что родители полностью игнорируют правдивость его рассказа, но и страшно, потому что казалось, отец готов его убить.
– Но я честно говорю… папа… – жалобно произнёс Алан, но на отца уже ничего не действовало.
– Честно?. . Хорошо… Тогда пошли в твою комнату и ты покажешь нам Меллису с красными глазами и проклятую буку! Вперёд!
– Но взрослые не могут видеть буку… Я читал об этом…
– Превосходно! Чушь собачья! Сраная выдумка! – взревел разъярённый отец и вскочил с кресла.
– Пол! – возмущённо воскликнула мама Алана. – Ты что такое говоришь?! Как ты…
– Заткнись!
Страх вновь вернулся к Алану. Он никогда прежде не видел отца таким злым, он никогда не слышал, чтобы папа говорил «бяку». Его это испугало не меньше, чем бука в цилиндре в шкафу его комнаты. На мгновение мозг посетила обнадёживающая мысль, что всё происходящее всего лишь кошмарный сон, и скоро из-за угла выскочит злосчастный бука с топором в руке, а потом Алан проснётся в своей комнате, и папа не будет кричать на него и маму и ругаться «бякой». Но когда отец схватил мальчика за руку, все надежды обрушились, и Алан понял, что всё это реальность – такая же ужасная, как если бы это был страшный сон. Хватка отца был железной, поэтому рука заболела.
– Папа…
– Пошли и показывай своего буку!
С отцом Алана было что-то не так. Возникало такое чувство, что это совершенно другой человек в маске отца Алана. И мальчик, и у его мама были в шоке от такого поведения главы семейства. Он никогда прежде не позволял себе повышать голос на своих домашних, а тем более ругаться в присутствии ребёнка!
– Пол, ты что, белены объелся?! Что ты творишь?!
– Закрой пасть! Ты вечно его защищаешь, Майя! Хватит с меня!
Это безумие! Такого просто не может быть! Вчера папа был как всегда добр и приветлив, а сегодня похож на бешеную собаку, которую раздразнили глупые дети! Неужто работа преподавателя настолько нервная? Вряд ли… Тогда что это, чёрт побери?!
Оставалась надежда, что Пол поверит мальчику, когда собственными глазами увидит изменившуюся Меллису и проклятое существо в шкафу, но интуиция подсказывала Алану, что силы, которые так его испугали, наверняка затаились, и отец не найдёт никаких доказательств в подтверждение словам сына. По крайней мере, так всегда было в кино и в книгах, и вряд ли в реальной жизни будет проще доказать справедливость своих слов. Проще говоря, в силу вступал так называемый «закон подлости», напоминающий нам, что жизнь не чёртов сахар. Дерьмо в жизни может произойти в любое мгновение, но только не тогда, когда вы к этому готовы.
Самые худшие опасения Алана сбылись, когда он вернулся в свою комнату с родителями. Меллиса сидела на его кровати и вылизывала лапы как ни в чём не бывало, и глаза её в тот момент имели свой обычный цвет. Кошка встрепенулась, когда увидела людей, и соскочила с кровати, удаляясь из комнаты. Мальчику показалось (он был уверен), что проходя мимо него, она ухмыльнулась, но, разумеется, никто из родителей этого не увидел. А если бы и увидел, то посчитал бы это обманом зрения. Что только ни почудится спросонок!. . На лице отца появилась хищная улыбка, не предвещающая ничего хорошего. Он походил на утрированных злодеев из детских сказок.
– Какая досада! – нелепо иронизируя, воскликнул Пол. – Ты ещё в чём-то сомневаешься, Майя? – обратился он к жене. – Я заметил, что Меллиса такая же, как и прежде, или мне показалось, Алан?
– Такая же, но…
– Превосходно! Ну, давайте заглянем в шкаф, может Меллиса там оставила свои цветные контактные линзы?
Мама Алана застыла у кровати, с недоумением и страхом глядя на мужа, когда тот в свою очередь, грубо отстранив от себя сына, подошёл к шкафу и открыл его. Алан напрягся всем телом, поэтому даже не заметил, как прокусил губу до крови… Как и следовало ожидать, кроме одежды, в шкафу были лишь пыль и убитая надежда мальчика на то, что родители ему поверят. Существа с ярко-ярко белыми глазами в длинном цилиндре как не бывало, будто оно надело мантию-невидимку, словно Гарри Поттер, в очередной раз замышляющий нечто рискованное. От обиды наворачивались слёзы, поэтому Алан со всей силы зажмурил глаза, чтобы не видеть на лице отца злорадную ухмылку. Его разрывало на куски дикое желание в секунду исчезнуть из этого места и очутиться где-нибудь, где ему поверят, и где его не засмеют, обзывая «бякошными» словами. Таким местом была чудесная страна волшебства, где живут друзья Доброго Рокси, но ему путь туда закрыт, ибо реальность всеми силами старается уничтожить фантазии и их влияние на человеческие сердца. Реальность и фантазии сжали бедного ребёнка с двух сторон. Что они хотели от него? Правда? Чёрт возьми, он же не может дать им то, чего не существует!
– Подойди-ка сюда, сынок, – потребовал Пол властным тоном. – Давай-давай, не стесняйся, долбаный выдумщик!
После этих слов мальчик испугался ещё сильнее, посмотрел на маму, но та пребывала в таком же шоке и больше не могла перечить мужу.
– Мама…
– Хватит ныть, говнюк! Я сказал, иди сюда и не хрен плакаться мамочке! Проваливай ко всем чертям отсюда, Майя! Не мешай!
– Пол, ты…
– Катись!
На глаза Майи навернулись слезы, и она выбежала из комнаты, оставив бедного мальчика наедине с обезумевшим отцом. Алан начал отступать к двери, но замер в ужасе, когда раздался безумный смех Пола. Он смеялся так, словно услышал или увидел нечто чертовски смешное, хотя происходящее вокруг не отличалось юмористичностью. Это было нечто совершенно безумное, но никак не смешное.
– Куда ты собрался, сказочник? Иди-ка сюда, иначе хуже будет. Давай по-хорошему, сынок, а то лечебная порка тебе будет обеспечена, и обещаю, ты это запомнишь.
Ничего не оставалось, кроме как подчиниться отцу, и испуганный мальчик робко подошёл к нему, но тот от этого ни на каплю не смягчился, а наоборот, стал ещё грубее.
– Ну и где это грёбаное существо в цилиндре?! Покажи мне его, раз ты клянёшься, что видел его в этом чёртовом шкафу! Ну же!
Алан не знал, что и сказать, а молчание злило Пола ещё сильнее и разжигало в нём безумие, призывающее из глубин сущности звериную ярость.
– Что ты стоишь как истукан?! Дошутился, засранец?! Нравится доводить меня до белого каления?! Ты, наверное, хочешь, чтобы мы с твоей матерью в психушку слегли? Этого добиваешься?!
Слова застряли в горле, а сердце сжалось в комок от страха и горькой обиды. Алан впервые почувствовал себя таким одиноким, что все вокруг него превратились в плоские картонки без душ и лиц. Крики отца звучали приглушённо, словно доносились из другого мира, который в считанные секунды стал ненавистен мальчику. Единственные люди, которых он любил, не верили ему, считали его слова ерундой! Родной отец, взрастивший его и воспитавший, насмехался над его словами и сходил с ума от ненависти к нему! Алан сразу же вспомнил его слова, сказанные совсем недавно (но, казалось, что они были произнесены вечность назад): «Чушь собачья! Сраная выдумка!», – и понял, что впервые испытывает к своему отцу полное отвращение, граничащее с ненавистью. Это мысль ужаснула его, и он сразу же постарался её отогнать, но она возвращалась снова и снова, как назойливый комар возвращается к вожделенной добыче.
– Слушай меня внимательно, Алан!. . Ты слышишь меня?!
– Да, папа, – бесстрастным тоном ответил сын. Разговаривая с существом из чуждого ему мира, он не мог выдавить из себя какие-либо другие тона. Эмоции погибли под диким шквалом обиды, едкой, как кислота. Возможно, завтра это всё и пройдёт, но если это и будет, то только завтра.
– Если ещё раз ты сотворишь подобное дерьмо, я высеку тебя до такой степени, что ты и присесть не сможешь! Понял?!
– Да, папа.
– Замечательно.
