Маленький Алан, не бойся, напрасно! Я съем твою душу быстро, без боли! Маленький Алан, мы здесь, а ты там! Мы пришли за тобой, пошли! Маленький Алан, не бойся, не плачь! Мы отправимся вместе в страну волшебства! Пошли!»
     
      Он резко оглядел комнату, но в ней никого не было.  Чего и следовало ожидать, ведь силы тьмы не могут показаться в светлое время суток, зато могут напомнить о себе и испугать до истерики. 
     
      – Значит, вот ты где… – прошептал побледневший Алан и захлопнул дверцу шкафа.  – Днём ты прячешься в кармане моей рубашки, а ночью выходишь для того, чтобы съесть мою душу… Очень хитро… Думаю, родители не увидят этого пятна, и папа снова начнёт обзывать меня «бякошными» словами. 
      – Что ты там делаешь, Ал?
      Алан подпрыгнул и резко повернулся к говорящему.  В дверях стоял его отец всё в той же пижаме.  Он с удивлением глядел на сына, его можно было понять, ведь не часто дети пугаются, когда к ним обращается родитель. 
      – Папа… доброе утро… ничего.  Я только недавно встал… вот…
      – Да… доброе утро, Ал.  Как спалось? – В голосе Пола больше не было ни злобы, ни издевательских ноток.  И это ещё сильнее подкрепило веру Алана в то, что ночью с отцом было что-то не так.  Может, это… Это точно "это"!
      – Нормально…
      – Хорошо… хорошо… Присядь на кровать, я хочу поговорить с тобой насчёт вчерашнего.  О, нет! Не бойся, сынок, я не буду кричать!. .  Поэтому-то хочу поговорить… – Пол говорил так, словно внутри него боролись какие-то противоречивые чувства.  Невооружённым глазом было видно, что он раскаивается в содеянном.  – Не знаю, что на меня вчера нашло… просто бах!. .  и… вот.  Это трудно, Ал. .  не знаю. 
     
      Мальчик подошёл к кровати и сел на неё, а отец сел рядом, скрестив пальцы рук и потупив взгляд.  Он выглядел, как провинившийся ребёнок, и это изрядно разряжало напряжённую атмосферу в комнате.  Год назад Алан смотрел фильм Стэнли Кубрика «Сияние», который совершенно не понял, однако вчера Пол напомнил ему Джека Торранса, но теперь эта иллюзия разрушилась, и это его несказанно обрадовало.  Приятно осознавать, что твой отец не психопат и не укокошит тебя в любой момент. 
     
      – Прости, Алан, я действительно не знаю, что вчера на меня нашло, почему я наговорил столько дерь… столько гадостей.  Прости, я не хотел, но не знаю… В общем, это очень трудно, сынок, и мне всё это не понятно.  Прости, если можешь…
      – Всё хорошо, папа. 
      – Отлично, Алан, – Пол улыбнулся и обнял сына за плечи, как настоящий отец, и мальчик почувствовал себя защищённым.  В объятиях отца и Злобная Меллиса, и Человек в Цилиндре были ему не страшны, но несмотря на эту перемену в отце, он понимал, что тот вряд ли ему верит до сих пор.  Таким людям, как Пол, всегда требуются доказательства, чтобы в чём-то убедится, а у Алана их нет, разве что… Разве что липкое чёрное вещество в левом кармане его красной рубашки в шкафу, но не факт, что отец сможет его увидеть… «Закон подлости», господа, «закон подлости».  Представьте, Пол в очередной раз открывает шкаф и бинго!. .  вонючего вещества и в помине нет, выходит, сынишка в который раз обводит его вокруг пальца! Негоже так издеваться над старшими! Нет… Сколько бы благ ни создал Бог в этом мире, но про справедливость он забыл, к сожалению. 
      – Скажи честно, Ал, что вчера произошло на самом деле? – вот очевидное доказательство, что отец не верит своему сыну.  Алан не знал, что сказать, потому что знал, если он скажет правду, может повториться вчерашняя история, а он этого точно не хотел.  С другой стороны, он не хотел и врать, хотя и поднаторел в этом деле, когда в школе схватывал двойки, а родители дома спрашивали о его школьных успехах.  Врать про оценки – одно, а вот врать про такие серьёзные вещи, как появление чужеродного существа в своём шкафу – это совершенно другое.  Как же глупо выглядело всё происходящее, но ничего с этим не поделать. 
      – То, что я вчера сказал, было правдой, – ответил Алан.  Спасибо тебе, капитан Очевидность, что хотя бы не дал мальчику соврать родному отцу. 
      – Ты в этом уверен, сынок? Может тебе это причудилось… ну, знаешь, показалось, в общем?
      Мальчик услышал в голосе отца настойчивые нотки, чего, впрочем, и ожидал, но не смутился и ответил:
      – Нет, не показалось, я это знаю.  Я умею отличать видения от реальности, папа, – всё так же настойчиво сказал Алан. 
      – Пойми, сынок, иногда бывают моменты, когда реальность отличить от видения практически невозможно.  Это специфика фантазии, а у детей фантазия развита очень и очень сильно, поэтому тебе могло показаться нечто чересчур похожее на реальность.  У меня в детстве такое бывало… Тем более, бука и прочее это призраки, тревожащие детей, но их не существует…
      – Откуда же они тогда взялись? – задал справедливый вопрос мальчик, но отец не смутился, а доброжелательно улыбнулся и продолжил:
      – Дети их придумали.  Всё просто… У детей очень богатая фантазия, и её ведь надо куда-то девать, поэтому они понапридумывали себе всяческих призраков, и призраки ожили, потому что дети поверили в них.  Дети, к примеру, скорее поверят в то, что злобный домовой разрушает отношения мамы с папой, нежели в то, что мама с папой друг другу надоели. 
      – Папа, но я точно видел всё это! Я не вру! – закричал Алан, понимая, что на отца это никак не подействует.  Ожидать помощи, в данном случае от взрослых, глупо, потому что никто не поверит в историю Алана, какие бы доводы он ни приводил, ведь всё выглядит по-детски наивно.  Вот бы ещё одного ребёнка сюда, но… ничего не выйдет…
      – Успокойся, сынок.  Не нервничай… Я верю тебе.  Я верю, что ты всё это видел, но пойми… это не реальность, это всего лишь фантазия, и она не причинит тебе зла, если ты перестанешь на ней зацикливаться.  Понимаешь, Ал?
     
      Пол выразительно взглянул на сына, и тот понял, что спорить с отцом бесполезно.  Его мягкий взгляд ясно давал понять, что он не потерпит возражений.  Если папа сказал «понимаешь», значит, Алан должен понять, так ведь, «закон подлости»?
     
      – Да, папа, я всё понял…
      – Вот и прекрасно! – Пол похлопал сына по плечу и поднялся с кровати с улыбкой на лице, чего нельзя было сказать об Алане.  – Пойдём завтракать, мама приготовила сногсшибательные горячие бутерброды, пальчики оближешь!
      – Ладно, сейчас приду. 
     
      После ухода отца Алан ещё несколько минут просидел на кровати, обдумывая свой с ним диалог, и всё больше убеждался, что папа ни за что на свете не примет реальность, предлагаемую его сыном, он будет бороться, чтобы опровергнуть любые доказательства со стороны мальчика, а их и так с гулькин нос.  Ладно, Алана радовало хотя бы то, что безумие отца, как он и надеялся, исчезло, и он больше не ругался «бякой». 
     
      Размышления оборвались, когда в детскую комнату проник великолепный запах, проложивший себе путь из кухни.  Мальчик вышел из комнаты и побрёл на кухню, облизывая сухие губы.  Мама редко готовила горячие бутерброды на завтрак, но когда это происходило, все сходили с ума от этого кулинарного великолепия. 
     
      Зайдя на кухню, Алан неряшливо бросил: «Доброе утро, мама», – и сел за стол, стоящий около окна.  Мама ничего не ответила, поэтому он поднял на неё взгляд и увидел, что отец что-то шепчет ей на ухо, и вид у него крайне обеспокоенный.  Когда до Алана донеслись обрывки маминой речи, он побледнел и в мгновение ока покрылся гусиной кожей… Когда рушатся надежда на то, что всё в порядке, начинаешь понимать, что этот мир чертовски любит неожиданности. 
     
      «… здесь, а ты там.  Ты боишься, а я жажду прикосновения к твоей коже.  Маленький Алан, не бойся, напрасно! Я съем твою душу быстро, без боли! Маленький Алан, мы здесь, а ты там! Мы пришли за тобой, пошли! Маленький Алан, не…». 
     
      – Майя, перестань! Что с тобой происходит, твою мать?!
      Забытый страх зашевелился внутри мальчика и начал ползать внутри, как склизкий червь.