Хотя, наверняка, существовали такие же психи, как и он, и они заключали браки, рожали детей, строили дома, готовили пищу, решали политические вопросы и вычищали дерьмо из сортиров… Думаю, Стэн мог бы собрать вокруг себя целую армию людей, которые «чувствуют себя настоящими людьми». 
     
      Или что-то типа того. 
     
      Мы поехали. 
     
      Я ненавидел старые бьюики, белый цвет, табачный дым, духоту и Стэна, но всё же поехал.  После дождя дорога размякла, но мы смогли добраться до асфальта без приключений, а там ехать было относительно нормально, если не считать постоянной тряски, ведь весь асфальт был изрыт пробоинами, в которых скопилась дождевая вода.  Насладиться свежим воздухом, дующим в лицо, я так и не смог, потому что на соседнем сидении курил Стэн.  Его, похоже, совершенно не волновало, что от табачного дыма мне становится дурно.  Под вечер деревенские улицы стали живее: гуляли дети, ходили, взявшись за руки немногочисленные молодые пары, на лавочках около домов собирались старушки…
     
      – Скажи мне точно, куда ехать?
      – Помнишь старого говнюка мистера Уилберта?
     
      Мистер Уилберт жил недалеко от магазина, в котором работала Диана.  Это был занудный старикан, воевавший во Вьетнаме.  На его небольшом участке раньше росло несколько грушёвых деревьев, и в детстве мы со Стэном частенько забирались к нему, чтобы воровать эти груши.  Как назло, мистер Уилберт всегда нас замечал и бегал за нами с ружьём в руках.  Вот это был экстрим! Когда я впервые увидел его с ружьём, то чуть в штаны от страха не наложил.  К тому же, он всегда жаловался на нас Дарле, которая после этого хлестала нас ремнем до тех пор, пока наши задницы не окрашивались в красный цвет.  В детстве нас со Стэном объединяла ненависть к мистеру Уилберту, поэтому мы частенько держались вместе, хотя мне это и не нравилось.  Наверное, это была какая-то солидарность, кто его знает.  В любом случае, тогда только благодаря его хитрости мы выбирались с участка мистера Уилберта целыми и невредимыми.  Относительно невредимыми. 
     
      – Да, конечно, помню.  Его я вряд ли когда-нибудь забуду.  Неужели старый хрыч ещё жив?
      – Нет! Он уже давно концы отдал! Дело не в этом. 
      – К чему ты клонишь, Стэн? Говори уже прямо.  И вообще я задал тебе…
      – Да-да-да! – перебил меня Стэн.  – Не торопи коней! Там, где раньше жил говнюк Уилберт, теперь живёт моя подруга.  Её семья купила этот дом сразу же после смерти Уилберта. 
      – Понятно.  Надеюсь её семейка нормальная? Ну, ты понимаешь, что я имею в виду. 
      – На нашу не похожа.  – Он меня утешил. 
      – А она такая же чокнутая, как и ты?
      – Не переживай, нет!
      – Отлично. 
     
      Подруга Стэна меня совершенно не волновала, но мне предстояло провести в её компании целый вечер, поэтому я и задавал вопросы о ней.  Как говорится, предупреждён, значит вооружён. 
     
      До магазина ехать оставалось совсем немного, поэтому я начал мысленно настраивать себя на то, что она ещё хуже Стэна.  В подобных ситуациях я всегда настраивал себя на худшее, потому что после этого принимать это «худшее» становилось легче.  А если всё оказывалось иначе, то положительный эффект увеличивался вдвое.  Простая математика жизни. 
     
      – Слушай, Брэндон, я хотел сегодня тебе кое-что показать.  – Голос Стэна уже не был насмешливым и весёлым, в нём появились какие-то серьёзные нотки.  Но я этому не придал значения, потому что этот засранец мог меня просто разыгрывать.  Он это любил. 
      – Что?
      – Сейчас не могу сказать, потому что заранее знаю твою реакцию. 
      – Правда? – Я даже не удивился.  – Ну, раз уж ты заранее знаешь мою реакцию, то может и не стоит мне ничего показывать? Как ты думаешь?
      – Я думаю, что я уже всё давно решил, Брэндон. 
      – Понятно.  Раз уж так, то что я могу поделать… Ты и так испортил мне этот день, так что не думаю, что ты мне покажешь нечто хуже… например Дарлы. 
     
      Он опять засмеялся, но не так громко как обычно.  Его смех был вялым и наигранным, словно он смеялся, как плохой актёр, неудачно влившийся в свою роль.  Зная Стэна, я удивился, ведь этот человек всегда вёл себя естественно и никогда не скрывал свою истинную личину.  Тем более, он постоянно пытался до кого-либо донести мысль, что нужно всегда, абсолютно всегда, вести себя естественно, а не так, как требует ситуация, положение, должность или ещё что-то.  Кто угодно мог фальшиво смеяться, пытаясь скрыть что-то, но только не Стэн!
     
      – Интересно, какие у тебя догадки, братишка?
      – С чего ты взял, что я вообще размышляю над этим?
      – А разве нет?
      – Нет.  – Я соврал, и мне показалось, что он это понял, но не подал виду.  Он много чего показывал мне, но никогда ничего не скрывал, поэтому я насторожился.  Зная своего брата, я стал готовиться к чему-то ужасному, и если честно, меня это изматывало.  Весь день я настраивал себя на кошмары, и они сбывались мне назло.  Так что же мне стоило ожидать от сюрприза Стэна, а? Ещё большего дерьма, чем всё то, что со мной случилось за день?! Я подумал, что самый лучший выход – это застрелиться, чтобы окончательно и бесповоротно успокоиться.  Как известно, смерть – лучшее успокоительное, поэтому, приняв его, я мог бы избавиться от любого гнёта.  Но что-то не хотелось мне его принимать, слишком уж неприятные побочные эффекты. 
      – Хорошо.  Тогда скажи, о чём ты думаешь, Брэндон? Только не ври! Ведь всё это очевидно! Ты точно задался вопросом, что я хочу тебе показать, и как это будет ужасно для тебя, верно? – Стэн Кроули – самый великий в мире психолог! – Наверняка, ты уже тысячи раз успел подумать о том, что этот грёбаный день просто отвратителен и то, что я собираюсь тебе показать, может оказаться гораздо отвратительнее всего того, что было, так?
      – Допустим, так.  Но, что тебе это даст?
     
      Повисло напряжение.  Стэн смотрел на меня, и в его глазах я увидел нервозность и нетерпение.  Он либо жаждал что-то мне сказать, либо что-то показать.  В любом случае, лично я не хотел ни того, ни другого. 
     
      – Ничего, просто интересно, – простодушно сказал он и рассмеялся.  – Да, расслабься, чувак! Всё о’кей. 
      – Уже только то, что ты рядом, свидетельствует об обратном. 
      – Ну не будь ты таким занудой, Брэндон! Весь день ты пилишь меня, как сварливая старуха, ей богу!
      – Почему нет? Ты ведь любишь процесс «выноса мозга»? Так наслаждайся!
      – Да пошёл ты в жопу!
     
      Мне на сердце стало легче, ведь я вёл себя так, как не нравилось Стэну.  Это мерзкая корысть, я знаю, но ничего с собой поделать не мог.  Зато я честно признаюсь, что мне всегда приятно было мстить этому чокнутому придурку, из-за которого возникали все проблемы в моей жизни.  Око за око, зуб за зуб… Извините уж. 
     
      – О, с удовольствием, Стэн, только если это избавит меня от тебя.