– Я понимаю, что ты дура стоеросовая, но ты должна знать, что эта штука прекрасно стреляет.  Показать?
      – Спасибо, не надо, – сказал я, но Стэн меня уже не слушал.  Он развернулся и выстрелил в голову одному из растений.  Норма закричала, а я замер в шоке, не в силах выдавить ни звука. 
     
      Мой младший брат – убийца…
     
      Только после того, когда он выстрелил в человека, я это понял, и это навалилось на меня с такой силой, что я едва не рухнул.  Даже увидев всех этих обезображенных людей, я ещё не воспринимал его, как убийцу, а после выстрела…
     
      – Прекрати! – кричала Норма, всхлипывая от слёз. 
      – Нет.  Скажи спасибо.  Я помогаю вам избавиться от ваших кукловодов.  Тем более, я сделал ему милость.  Лучше смерть, чем то, что было. 
     
      Он засмеялся. 
     
      Смеялся…
     
      Словно происходящее способно было вызвать смех.  Будто всё происходящее было похоже на юмористическую викторину. 
     
      Бла! И из-за угла выйдет по-идиотски улыбающийся человек и крикнет: «Вас снимала скрытая камера»!
     
      Или… это чёрная комедия, которая нравится только определённому кругу людей, к которому я не относился. 
     
      – Пошли… – слабым шёпотом произнёс я и взял Норму за руку.  Она сжала её с такой силой, что в какой-то момент мне показалось, будто пальцы сломались.  Я влюбился в неё, а она, наверное, в меня.  Не знаю, что вышло бы из наших отношений, если бы мы познакомились в более благоприятной ситуации, но эта сплотила нас и за короткий промежуток времени сделала единым целым.  Центром чего-то… тёплого.  Глядя на неё, я чувствовал какую-то надежду.  Мне хотелось верить, что всё будет хорошо, и однажды мы с ней будем смотреть мой любимый сериал «Lost» под пиво, лёжа в кровати в обнимку. 
      – Извини, Брэндон, что вынужден огорчить тебя, но ты никуда не пойдёшь, так как я тебя ещё никуда не отпус…
      – Пошёл в жопу, – безразлично оборонил я и направился к выходу.  Я не хотел видеть его лица, потому что меня от него тошнило и знобило. 
      – Знаешь, а эта хреновина неплохо стреляет, если ты не заметил.  Продемонстрировать ещё раз?
      – Стэн… - Я обернулся, но старался не смотреть ему в глаза, пылающие яростью и звериным безумием.  Кажется, в тот момент я осознал, что в нём не осталось ничего человеческого.  В нём больше не осталось ничего от моего младшего брата, которого я иногда даже любил.  – Когда ты успел превратиться в такое дерьмо? Или убивать людей и делать из них зомби – это удел настоящих людей?
      – Ты – жалок, парень.  Всё, что ты говоришь смешно… Я чищу этот долбаный мир, как грёбаный уборщик! Я делаю всю грязную работу за вас – неблагодарных сук, которым вечно что-то не нравится.  Вы погрязли в фальши, а я пытаюсь выудить вас из этого болота! Ты и эта сраная шлюха должны сказать мне спасибо за мой труд, а вы… уходите.  Нет уж.  Всё будет так, как я скажу.  Тем более, куда ты пойдёшь? Ты в дерьме, Брэндон.  Я задолжал тем влиятельным людям, которые похищали для меня докторов, кругленькую сумму, и лёг на дно.  Думаешь, они это просто так оставят? Они по-любому пошлют сюда кого-нибудь, чтобы разобраться со мной и укокошить всех моих родственников, чтобы я понял, как накосячил.  Забавно, верно? Ведь мне плевать на всех моих родственников.  Вот незадача. 
     
      Смех Стэна. 
     
      Скрежещущий. 
     
      Противный. 
     
      Холодный. 
     
      По телу пробежал мороз. 
     
      Я не подумал ни о Дарле, ни о Диане… я подумал о Кристине.  Она единственная, кто не заслуживала жизнь в этом сральнике, рядом с алкоголичкой-матерью, чокнутой сестрой и убийцей братом.  Если Стэн действительно прав, и на него началась охота, то Кристина не должна была пострадать. 
     
      Я развернулся и начал уходить, но…
     
      … над головой просвистела пуля. 
     
      – Нет, Брэндон, ты никуда не пойдёшь. 
      – Неужели?. . 
     
      Действовал я чисто инстинктивно.  Моё тело резко кинулось вперёд, наклоняясь к земле, чтобы в случае выстрела остаться невредимым и подбежало к Стэну.  От неожиданности он по инерции нажал на курок, но пуля пролетела мимо.  Он направил револьвер в мою сторону, но я уже был очень близко, выбил пистолет из его руки и со всей силы двинул в сломанные рёбра.  Он взвыл от боли и засмеялся. 
     
      – Давай, Брэндон! Боль – исцеляет.  Она исцеляет такие серые души, как твоя.  А для меня профилактика. 
     
      Я ударил его несколько раз по рёбрам, а потом в сломанный нос.  Смеясь и плача от боли, он упал на колени.  Я чувствовал пугающее наслаждение.  Его боль, его кровь и стоны возбуждали. 
     
      – Вот дерьмо… – усмехнулся он и выплюнул несколько зубов.  Я поднял револьвер и направил в его сторону. 
      – Пошли, Брэндон.  Брось его, – сказала Норма, но я её уже не слышал.  Копившаяся ярость была в моих руках. 
      – Ух ты… кажется, я влип, парень, а? Да… точно. 
     
      Ты жалкое…
     
      – Давай уже. 
     
      … никчёмное…
     
      – Смерть мне не страшна.