– Знаешь, что, Брэндон?
      – Ну же?
      – Даже не догадываешься?
      – Да я просто сгораю от нетерпения, мистер Загадка!
      – Значит, не знаешь?
      – Нет, не знаю.  Может, ты уже скажешь, что?
      – Ты…
      – Я? Ну же…
      – Ты…
      – Давай-давай!
      – Ты…
      – Ещё чуть-чуть!
      – Ты пропустил нужный поворот, парень! – Он опять рассмеялся.  Опять! И он опять надо мной издевался и получал от этого удовольствие.  Опять! Что с этим поделать – младший хренов брат, чёрт бы его побрал!
     
      Я сбавил скорость и осторожно развернулся, благо дорога была пуста, после чего проехал ещё чуть-чуть и завернул на нужном повороте.  Стэн же тем временем ехидно ухмылялся. 
     
      Ехать нам пришлось совсем немного.  Бывший дом мистера Уилберта представлял собой жалкое одноэтажное строение красного цвета, но краска настолько выцвела, что красный цвет больше походил на розовый.  Наших любимых со Стэном груш больше не было, остались только гниющие пни.  Весь участок зарос травой и сорняками.  Глядя на это, мне стало даже немножечко тоскливо, ведь на самом деле, мне что-то нравилось в наших со Стэном авантюрах.  Недаром же, каждый раз, удирая от мистера Уилберта, мы смеялись, а после ещё долго обсуждали выражение его лица и прочее. 
     
      – Мне кажется, теперь здесь всё ещё хуже, чем раньше, – заметил я и нахмурился.  Стэн лишь пожал плечами. 
      – Да, но это не имеет никакого значения.  Внешность дома и участка обманчива, внутри всё иначе.  Знаешь, Уилберт никогда дома не прибирался, зато снаружи всё выглядело тип-топ. 
      – Откуда ты знаешь, что творилось там раньше?
      – Мы с мамой один раз заходили к нему в гости. 
      – Почему ты раньше не рассказывал?
      – А ты и не спрашивал.  – Ублюдок.  Настоящий проклятый ублюдок! Его шутки меня уже изрядно достали.  Казалось, ещё чуть-чуть, и у меня изо рта потечёт белая пена от ярости.  Ну, или как-то так.  Не важно. 
      – Груши вырубили. 
      – Да… Хрен бы с ними.  Теперь нет таких отморозков, какими были мы с тобой, так что и груши воровать некому.  Хотя это немножко печально, соглашусь…
      – Думаешь, мистер Уилберт держал у себя те груши только ради того, чтобы мы с тобой приходили и воровали плоды?
      – Конечно! Сам подумай! Старик жил один, никто к нему не приходил, все его сторонились, потому что после Вьетнама он слегка свихнулся… Ему было чертовски одиноко, а тут мы с тобой постоянно лазаем за его грушами.  Даже такое общество ему было приятно, поэтому он не пристрелил нас и жаловался Дарле, чтобы та нас секла, ведь это только разогревало нас.  Запретный плод слаще.  Я думаю, что это было единственным весельем в его жизни. 
      – Может, ты всё-таки вернёшься в колледж?
      – Чёрта-с два!- раздражённо воскликнул Стэн и показал мне птичку.  – Я никогда больше не сунусь в этот грёбаный инкубатор! С меня и одного раза хватило.  Я после этого ещё несколько лет вонял той сраной гнилью, что сочилась из стен этого колледжа.  К чёрту такое образование! К чёрту все те штампованные «знания», которыми нас пичкали! Я не правительственная шлюха, чтобы знать всё это и подлизывать жопы всяким чиновникам! Я…
      – Да-да! Ты Бог! Ты настоящий человек! Ладно-ладно! Я понял! Всё, заткнись, пожалуйста.  Больше не могу это выслушивать.  Давай уже покажи ту чокнутую, которая согласилась с тобой делить ложе.  Ой, я ей не позавидую, если она решит стать миссис Кроули. 
      – Почему? Испытал это на себе, а, миссис Кроули?
     
      И как вы думаете, что он сделал? Да, вы абсолютно правы, он снова засмеялся и слегка толкнул меня плечом, после чего дружески похлопал по спине.  Словно так и должно быть.  Словно его шутки меня смешат, и его компания мне чертовски приятна! Охренительная, скажу я вам, наглость, мать его!
     
      – Расслабься, братишка, всё в порядке.  Пошли, я покажу тебе свою детку, и поедем уже, наконец, напьёмся. 
      – Это лучше, чем слушать твой псевдофилософский бред. 
     
      Я заглушил мотор, закрыл форточки, и мы вышли из машины.  Это мгновение было каким-то особенным, потому что я вновь почувствовал некое облегчение и удовольствие.  Наверное, потому, что я выбрался из душной, пропахшей табаком машины на свежий воздух.  Где-то лаяли собаки, где-то щебетали птицы, где-то стрекотали кузнечики… Проще говоря, весь живой мир ещё не отправился на ночлег, но уже собирался.  Я никогда не любил природу, предпочитая больше всё ту пресловутую пыль и затхлость города, но думать о букашках и травках было гораздо приятнее, чем в сотый раз рассуждать над тем, что это решил мне показать Стэн.  Какая-то параноидальная мания, которая меня пугала. 
     
      – Пошли? – спросил Стэн. 
      – А ты не можешь её сюда привести?
      – Это ещё что такое, парень?
      – Ничего.  Просто я не хочу входить внутрь. 
      – Призраки прошлого? – подмигнул мне младший брат, скривив губы в ядовитой усмешке.  – Как в сериале «Сверхъестественное», а?
      – Да, наверное, – соврал я.  Мне просто хотелось, чтобы он хоть ненадолго оставил меня в покое.  Кажется, я выбрал подходящий момент, потому что потом такого случая могло и не представиться.  Я постарался вложить в свои слова как можно больше искренности, не знаю, как это прозвучало на самом деле, но Стэн вроде повёлся. 
      – Да, бывает.  Ладно, жди, я быстро. 
     
      А я подумал, что был бы не против, если бы он задержался там подольше.  Я был бы самым счастливым человеком в мире, если бы девушка Стэна предложила бы ему выпить или перед отъездом заняться сексом, несмотря на то, что на улице их ожидает братишка Брэндон.  К чёрту вежливость! К чёрту узкие рамки приличия! Я был бы только рад, если бы они вообще забыли про моё существование.  Но…
     
      Стэн вошёл в дом и захлопнул за собой дверь.  Срок моей упоительной свободы стремительно укорачивался.  Я стал ценить каждую секунду, словно она была целым часом.  Словно она была последней в моей жизни.  Я несколько раз обошёл вокруг машины, протёр рукавом боковые зеркальца, а про себя молился, чтобы Стэн и его подружка задержались, но Он мои молитвы как всегда не услышал или не счёл нужным прислушиваться к ним.  Может, у Него и других дел полным-полно?
     
      Они вышли буквально через две минуты, словно подруга моего младшего брата уже его заранее ждала. 
     
      Я поник. 
     
      Свобода так скоротечна.  Так хрупка.