(продолжение)
***
Обычно я долго не мог заснуть, пытаясь вспомнить ту трагедию, что произошла со мной год назад. Но в ту ночь я заснул мгновенно, обессиленный дикой эмоциональной встряской. Про Эмму я больше не пытался думать, заталкивая всплывшие воспоминания обратно. Единственное, что меня тревожило – это странный звонок того парня, который умолял меня вернуть его.
Куча вопросов и ни одного ответа. Куча переживаний и ни одного утешения. Прорва страданий и ни одного проблеска малейшей радости. Всё бесконечно и беспросветно.
В конце концов, восторжествовала справедливость, и сон прогнал из головы все эти дурацкие мысли. Я падал в бесконечную чёрную пропасть, но мне не было ни плохо, ни страшно, ни одиноко… Я радовался этому падению, как вовремя пришедшему спасению. Мне казалось, оно способно мне помочь, хотя уверен, что большинство меня за эти слова осудят, так как реальная жизнь, якобы, гораздо лучше любых грёз. Бла-бла-бла.
В падении стёрлись все временные рамки: то оно казалось вечным, то мгновенным. Боже мой, как же мне это всё нравилось!
Потом всё резко прекратилось, и последующие события наглядно доказали, что такое понятие, как справедливость, выдумано людьми, когда в реальности его не существует… Человеческая жизнь похожа на унитаз, после того, как самому человеку сделали клизму…
Я увидел очень тесную комнату с низким тёмным потолком, нагими стенами и тусклым освещением одной лампочки. Пол был усеян песком, по которому из стороны в сторону бродила облезлая чёрная кошка с жуткой рваной раной на правом боку, сочившейся кровью, что капала на пол. Один её глаз покрыло отвратительное бельмо, а другой, болезненно-жёлтого цвета, пристально осматривал комнату. Возникало такое чувство, словно это ужасное животное охраняет ржавую железную дверь, ведущую наружу, так как, заканчивая обход странной комнаты, кошка сворачивалась калачиком около двери и засыпала чутким сном. Лёгкий шорох – и она уже на лапах, готова кусать и рвать. Посреди комнаты находилась круглая ванная, наполненная грязной водой. Позади неё песчаная насыпь была больше, чем во всей комнате, и её покрывали старые деревянные доски, прогнившие в некоторых местах. На этих досках хранились исписанные бумаги и тетради и маленькая клетка с чёрной вороной, хищно озирающейся по сторонам, будто в поисках какой-либо добычи. Но самое странное в этой комнате было то, что в ванной лежал я сам! Я с ужасом смотрел и на спящую кошку, и на ворону, и на железную дверь. Внутри засело жуткое чувство чего-то неотвратимого и ужасного. Я испытывал дикий страх и безутешное отчаяние, точно ничего мне уже не могло помочь. Однако, рано или поздно, в таком состоянии люди начинают чувствовать безразличное смирение. Но ко мне оно не приходило, и я знал, что оно никогда не придёт. Никогда…
Я невольно взглянул на свои руки и закричал. Они были покрыты глубокими, кровоточащими ранами, будто их исклевали птицы, вырывая целые куски плоти. Взгляд непроизвольно обратился в сторону вороны, и я заметил в её маленьких чёрных глазах жадность и алчность, будто на меня смотрела и не птица вовсе, а злобное человеческое существо. Я попытался подняться, превозмогая острую боль, и увидел, что всё моё тело покрыто незарубцевавшимися ранами, словно меня рвал дикий зверь!
Я свалился обратно в ванну.
Всплеск воды разбудил кошку, она вся подобралась и зашипела на меня, и я понял, что именно она оставила на мне те ужасные раны. Но каким образом, чёрт возьми?! Это же абсурд! Она всего лишь долбаная кошка, а такие раны смогло бы оставить лишь крупное животное с огромнейшими когтями!
Я просто знал, никакой мотивации не было, но я знал, и мне этого вполне хватало, чтобы не пытаться пройти мимо этой кошки. Меньше всего я хотел её злить.
Я ждал. Ждал.
Чего?
Чьего-то прихода. Кто-то должен был прийти, и перед этим «кем-то» я испытывал панический ужас.
«Боже! Прекрати всё это, умоляю!».
«Курт… ублюдок… вытащи меня отсюда!».
«Сейчас он придёт и всё начнётся сначала!».
«Господи, внуши Курту мысль, чтобы он вернул меня!».
Это были не мои мысли. В один миг я понял, что это были мысли того парня в ванне! Получается, что это другой человек?! Он ведь вылитая моя копия! В конце концов, я даже чувствую всё, что чувствует он.
Я запутался…
Парень в ванне плакал, плакал и я; парень в ванне злился, злился и я; парень в ванне боялся, боялся и я… Но там был не я! Я это чувствовал! Это не мог быть я!
Почему?
Потому что я лежал не в ванне с грязной водой в какой-то странной комнате с кровожадными животными, а дома в тёплой постели!
Люди не так часто замечают, что живут чужой жизнью, но, когда настаёт такой момент, становится тяжелее всего самому себе внушить эту простую истину. Да и зачем? Ведь жить во лжи гораздо приятнее, не правда ли? Тогда зачем эта сраная заповедь «не обмани!»? Чтобы её нарушить? Ах, ну да! Ведь любые законы только для того и нужны, чтобы их нарушать. Как оригинально, боже мой!
«Это то, на что ты меня обрёк, Курт! Это то, что ты делаешь с собой!».
Что за хрень несёт этот парень?!
Он просто жалок!. .
Раздался пронзительный скрип ржавой двери, кошка в испуге отскочила в сторону, и в комнату вошёл высокий мужчина с длинными чёрными волосами, облачённый в изношенный хитон чёрного цвета. На его лице застыла глумливая улыбка, а ярко-зелёные глаза были наполнены насмешкой.
У парня в ванне оборвалось сердце, оборвалось сердце и у меня. Это как раз и было то самое, «что-то неотвратимое и ужасное». И действительно, незнакомец не вызывал приятных ощущений.
– Привет, Курт, – мягким голосом сказал незнакомец, подняв руку в приветственном жесте. – Как дела?
Парень не мог вымолвить и слова. Его уста сковала мука.
– Гляжу, не очень. Бывает… Сочувствую. Ты бы расслабился, Курт, иначе свихнёшься здесь. Это, знаешь ли, тебе не курорт. Это ад, чёрт побери! Чего ты ожидал? Страстных голых чертят, что будут жарить тебя целыми сутками? Жарить, в переносном смысле.
Он засмеялся и подошёл к песчаной насыпи и сел на деревянные доски, которые жалобно проскрипели под его весом. Парень повернулся к нему лицом. Я так и не смог понять, что это: проявление смелости или трусости?
– Да перестань ты уже! Как будто в первый раз!
– Опять? – наконец смог произнести парень в ванне дрожащим голосом.
– Я здесь непричём, Курт, ты же знаешь. Скажи спасибо тому приятелю, что занял твоё место и прожигает твою жизнь. Хотя ты и сам виноват. Так что разбирайтесь сами. Меня чур не винить.
– Почему всё так?
– Слушай, ты пересчитай на досуге, сколько раз ты задавал мне этот вопрос.
