– Почему? – упрямо повторил парень в ванне, хоть слова и давались ему с превеликим трудом. 
      – Потому что ты слабак, а тот паренёк, что занял твоё место, жуткий эгоист, то есть, простой человек.  Ну, смирись же! Ты ведь прекрасно понимаешь, что он тебя не вернёт.  Это очевидно. 
      – Почему?
      – Иди-ка ты уже! Хватит время тянуть, у меня помимо тебя не мало клиентов, и всех надо успеть обслужить.  Не держи на меня зла, Курт.  Ничего личного, только бизнес.  Я не виноват в том, что ты после смерти Эммы сам себя потерял и отдал свою жизнь в руки тому подонку.  Поверь, человек – это чертовски опасная штука, и доверять ему свой самый лакомый кусочек – чистой воды идиотизм.  Это был твой выбор, никто тебя не толкал, но, с твоей стороны, было бы наивно полагать, что тебя отсюда вытащат.  Как ни крути, а альтруизм – штука выдуманная. 
      – Я уже больше не могу, я устал. 
      – Парень, это не курорт, в сотый раз тебе повторяю.  Это ад.  Конечно, он не так красочен и масштабен, как вы его себе представляете, однако это ад, и, как и в реальной жизни, халявного мороженного здесь никто никому не подаёт.  На большую психушку похоже, правда?
     
      Он опять засмеялся. 
     
      – Тебе пора бы уже привыкнуть к этому месту, потому что вечность – штука длинная, скажу я тебе.  Тот парень тоже сюда попадёт, рано или поздно, тогда я позволю тебе с ним поиграться, а может, даже, и отпущу, хотя, вряд ли. 
      – Даже?! Может быть?! Ты же говорил, что отпустишь меня, если он умрёт!
      – Да? Наверное, я что-то перепутал.  Прости. 
      – Ах, ты, ублюдок!
      – Да-да-да… Избавь от примитивностей.  Всё, что ты сейчас скажешь, я слышал уже мириады раз.  Давай приступим к делу. 
     
      Незнакомец схватил руку парня в ванной, который начал извиваться и вырываться, но это ему не помогло.  Другой рукой длинноволосый мужчина открыл клетку с вороной и выпустил её.  Кровожадная птица накинулась на парня в ванной и принялась клевать его руки, вырывая клювом куски мяса.  Бедняга истошно вопил от боли, но поделать ничего не мог, потому что сам загнал свою душу в эту дыру.  В ад…
     
      … А потом я проснулся и вспомнил всё в малейших деталях. 
      ***
     
      Тот день мы полностью потратили на шопинг.  Мы покупали всё: одежду, бытовую химию, канцелярские товары, мелкую мебель и многое-многое другое, так как я переехал к ней жить.  Несмотря на то, что вся эта суматоха отняла у меня все силы, я был чертовски рад, впрочем, как и сама Эмма.  Услышав о моём решении, она засветилась изнутри и, ничего не говоря, потащила меня по чёртовым магазинам.  В ней проснулся творческий потенциал, энтузиазм, которых порой в быту ей очень не хватало.  Тогда я думал, что вряд ли когда-либо смогу забыть тот день, оказывается, я ошибался.  Жизнь иногда просто вынуждает нас забывать о счастье, чтобы сполна насытиться страданиями. 
     
      Прогулка наша закончилась лишь под конец дня, когда я уже еле-еле волочил ноги, а Эмма всё так же светилась внутренним огнём, что доселе спал где-то в её потаённых глубинах.  Знаете, бывают такие люди, которых в момент их великого счастья вряд ли сможешь угомонить даже танком.  Таким человеком была Эмма, и мне это нравилось.  И это я любил в ней больше всего, потому что сам я был всегда тихим и спокойным, поэтому и счастье и горе своё переживал мирно.  В те времена…
     
      За тот день мы успели обсудить всю нашу дальнейшую жизнь, вплоть до того, где и как нас похоронят.  Она распланировала дизайн нашей квартиры, распланировала наши дальнейшие доходы и расходы… Она всё говорила и говорила, а я слушал её и понимал, что вот оно – счастье! Тогда я осознал, что именно ради этого мига я прожил всю свою жизнь, и вся дальнейшая жизнь должна послужить для сохранения в памяти этого момента.  Мы даже начали думать о детях: как их будут звать, как мы их будем воспитывать, чем, возможно, они будут увлекаться…
     
      Да, это был лучший день моей жизни…
     
      И это был последний день моей жизни, потому что потом мы с Эммой погибли. 
     
      Закончив все покупки (как на тот момент казалось), мы направились домой, но, проходя мимо ювелирного магазина, который находился через дорогу, в ней проснулось необоримое желание купить нам обручальные кольца.  Я пытался её отговорить, ссылаясь на то, что очень сильно устал, но её желание стало слишком большим, поэтому мне пришлось сдаться и согласиться.  В конце концов, в этом не было ничего плохого.  Я любил её. 
     
      Мы начали переходить дорогу и тогда раздался дикий свист, стирающихся машинных покрышек об сухой и горячий асфальт, потом серый «форд мустанг» 67-го года выпуска налетел на Эмму, прозвучал тупой удар, Эмма взлетела в воздух, а потом опустилась на грубый асфальт, из-за чего порвалось её прекрасное лёгкое весеннее платье, которое всегда пахло ею… тёплая кровь моей надежды на долгую и счастливую жизнь брызнула мне на лицо, я уловил железный запах и отпустил Эмму в другой мир, где, возможно, она стала счастливой.  Вальс со смертью оказался так скоротечен. 
     
      Эмма скончалась мгновенно, точно в ней никогда и не бил тот фонтан жизни, что заставлял меня двигаться вперёд, несмотря на всё то дерьмо, в которое я вляпывался. 
     
      Молодого парня, что был за рулём «форда» засадили за решётку, потому что в случившемся он был полностью повинен: ехал в нетрезвом состоянии, превышал скорость и проехал на красный свет, но меня это уже совершенно не волновало. 
     
      Если бы Эмма осталась жива, то я, наверное, попытался бы как-нибудь с этим сраным лихачём разобраться, но после её смерти мне стало абсолютно на всё начхать.  Как и полагается, я ушёл с работы, бросил писать, забил на учёбу и запил, пытаясь хоть как-нибудь загнать душераздирающее горе подальше.  Да, я сдался.  Я предал самого себя.  Образно.  То, что осталось после Эммы – лишь жалкое моё подобие. 
     
      Большинство людей, да и я сам, думали, что это состояние со временем пройдет, и я вернусь к привычной жизни, но бездна, пожирающая меня, с каждым днём становилось всё шире и шире, и вскоре от «настоящего» меня ничего не осталось.  Лишь внешняя оболочка и абсолютная пустота внутри, которой нет ни конца, ни края. 
     
      В конце концов, я добился того, чего так сильно желал – забыл произошедшее со мной, но ничего от этого не изменилось.  Пустота ничем не заполнилась.  Стало только хуже, поэтому я решился на отчаянный шаг, о котором раньше и не думал никогда. 
     
      Я попытался покончить жизнь самоубийством. 
     
      Два раза. 
     
      На Новый год и на свой День Рождения. 
     
      Но не смог. 
     
      Не хватило ни сил, ни смелости… ни глупости. 
     
      Поэтому я полностью отсёк от себя весь окружающий мир.  Несколько раз, конечно, я совершал жалкие попытки вернуться к прежней жизни, но все они кончались неудачей. 
     
      И вот ответьте мне – что такое жизнь? Что такое счастье? Почему за один необыкновенно счастливый день, за надежду, за любовь, человек должен заплатить своей жизнью и душой? Вам не кажется, что это очень слабо смахивает на божью милость?
     
      Страдания очищают человека… Так вы думаете?
     
      Весьма забавно. 
     
      И от чего же они очищают?
     
      От жизни?
     
      В человеческих страданиях нет ничего очистительного, друзья мои, лишь тьма и абсолютное зло, которое пожирает человека и делает из него озлобленное деградированное чудовище.