Алекс положил свой трофей на пол и с силой ударил.  Мяч отлетел в угол, но через мгновенье опять, точно послушный щенок, оказался возле его ноги.  А что, если… Ну не зарывать же родного сына в землю – там душно, сыро, неуютно, опять же – какой футбол на кладбище? Алекс засмеялся и вновь ударил по мячу - мяч снова вернулся к нему.  Ну, конечно, он не позволит ни вскрывать, ни хоронить Ксавье.  Он просто принесет его сюда, в свою комнату, уложит в кровать, сядет рядом… Им всегда было так хорошо вдвоем! Он мечтательно зажмурился, и снова врезал по мячу.  Но… как быть с тем, что мальчик… ну, не совсем такой, как прежде? Пойдет запах, и все такое… Спору нет, для него, Алекса, запах сына – самый лучший из ароматов, а если кто-нибудь почувствует и догадается обо всем? Вдруг кто-нибудь захочет тогда завладеть его сокровищем? Бац – мяч снова отскочил и ударился об стену.  Нужно что-то предпринять… и это, вероятно, не так уж сложно: вон в Древнем Египте бальзамировали умерших и они продолжали жить тысячелетия, и живут до сих пор несколько отвлеченной жизнью тела – а чем, в сущности, плоха такая жизнь? Зато мальчик останется с ним, он никогда не будет одинок, и в старости тоже – еще неизвестно, как повел бы себя Ксавье, когда вырос: вон его мамаша уехала за моря-океаны, а ведь гены – великая вещь.  Он, Алекс Альтофф, будет гораздо счастливее отцов живых детей – детей, которые, стоит им опериться, уматывают из родного гнезда и пишут родителям раз в год по обещанию… Алекс не замечал, что нетерпеливый мяч давно уже пригрелся у его ног.  Он блаженно улыбался, закрыв ладонями лицо.  Да, это неплохая мысль, совсем неплохая.  Он пойдет завтра к этому светилу и спросит… А что, если тот откажется, начнет приводить идиотские доводы, чего доброго, упрячет собеседника в сумасшедший дом? Алекс, вспомнив про мяч, со злостью ударил по нему ногой.  Дверь заскрипела - и на пороге появилась заплаканная Анна.  Алекс весело посмотрел на нее. 
     - Месье Альтофф… что Вы делаете? Вам плохо? Зачем Вы… пинаете мяч?
     Он медленно повернулся к Анне. 
     - Мне хорошо.  Я играю в футбол. 
     Анна со страхом смотрела на него.  Надо было что-то сказать, хоть что-нибудь, все равно. 
     - Но Вы испортите мяч нашего Ксавье – она судорожно всхлипнула. 
     - Да прекратите пороть чушь… Мяч еще переживет нас с Вами.  Уходите, Анна, прошу Вас, не мешайте мне. 
      Алекс резко поднялся.  И, когда за Анной захлопнулась дверь, принялся, по-мальчишески насвистывая, ходить по комнате. 
     .  .  . 
     - Месье Альтофф, не так ли? Меня предупреждали, что Вы придете.  Прошу садиться. 
     Алекс беспечно сел и положил ногу на ногу.  В полумраке было видно, как блестят очки, закрывающие от мира глаза громадного человека напротив.  Алекс весело посмотрел в эти очки.  «Прямо бог Солнца Ра – съехидничал он про себя.  – Боится ослепить окружающих, вот и носит дурацкие стекла»… Несмотря на волнение, глупый мальчишеский смешок подкатил к горлу.  Он вспомнил картинку в учебнике Ксавье.  Главный врач странно походил на изображение египетского Ра – тот также неестественно прямо выгибал шею. 
     - Мне говорили… «бог Солнца» поправил ворот белого халата и громоподобно откашлялся. - Мне говорили, что Вы не хотите бальзамировать ребенка… Но, видите ли, у нас отчетность.  Мы должны уточнить диагноз.  Сверху на нас тоже давят – кругом такая бюрократия.  Исключение, конечно, можно сделать, но Вы сами понимаете, какой риск я беру на себя…
     Он подождал, что скажет собеседник.  Но, поскольку Алекс продолжал спокойно смотреть ему в лицо, решил не церемониться попусту:
     - Это будет стоить триста франков.  Если согласны, пишите прямо сейчас заявление, я подпишу, и забирайте Вашего сына хоть сегодня же.  Сегодня я буду здесь до двух – зайдете на минутку ко мне и отправляйтесь в морг за мальчиком.  Можете заказать бальзамирование или, как хотите, пусть до похорон лежит дома.  Заказать бальзамирование я Вам все же советую…Обратитесь в полицию – распотрошим Вашего цыпленка и продержим здесь, пока не забулькает.  У меня везде свои люди.  Так Вы согласны? Или забудем об этом разговоре?
     Алекс нервно рассмеялся и почувствовал, как от волнения по спине сползает капелька пота. 
     - Я не пойду в полицию… Доктор, выслушайте меня… Вот Вы сказали, что у Вас повсюду свои люди.  Ваши люди не могли бы бальзамировать моего мальчика?
     «Бог Солнца» поправил очки – Алексу показалось, что стекла расширились от удивления. 
     - Но я же сказал Вам, месье Альтофф… Наш морг предоставляет такую услугу.  Вы молодец, что согласились на бальзамирование… Сейчас жарко, а похоронные агенства перегружены… будьте готовы к тому, что мальчик несколько дней пролежит дома. 
     Алекс сглотнул подступивший комок.  Тянуть дальше резину не имело смысла. 
     - Вы не поняли меня, доктор.  Я не хочу хоронить сына.  Он у меня единственный, и еще такой маленький, как он будет без отца? Я хочу, чтобы он остался со мной…
     Алекс старался говорить быстро, чтоб громадный Ра не смог перебить его в самый неподходящий момент.  Он сосредоточенно глядел на свои колени и продолжал:
     - Что плохого в том, что ребенок будет лежать не в гробу, в своей кровати? Я накрою его одеялом и, уходя на работу, буду представлять, что мальчик еще спит… Египтяне ведь бальзамировали покойников.  У меня есть кое-какие накопления, доктор.  Я думаю, мы смогли бы договориться…
     Алекс решился, наконец, поднять глаза.  «Ра» в белом халате пристально смотрел на него – казалось, он не был ни удивлен, ни напуган.  А, может, ждал такого поворота событий?
     Возникла пауза.  Алекс напряженно ждал.  Что теперь будет? А, все равно… Тишина – липкая, противная, как можжевеловый сироп – сгущалась в воздухе.  Наконец, эту тишину прорезал голос Ра:
     - Что ж, похвально… Подобную привязанность к ребенку в наше время нечасто встретишь.  В таком случае, Вам придется договариваться не со мной, месье Альтофф.  И это будут совершенно другие деньги, учтите…
     Алекс нетерпеливо мотнул головой.  Ра продолжал:
     - Госпитальный морг, как Вы понимаете, подобными вещами не занимается, это слишком трудоемкая работа.  Да и опасная – государственный закон не приветствует манипуляций с трупами.  Но ничего невозможного в Вашем желании нет… Я дам Вам координаты своего хорошего знакомого… да я сам позвоню ему, если хотите.  – Ра сосредоточенно чертил в блокноте какие-то фигуры, не глядя на собеседника.